— На все! Тупо помалкивай. Понял?
Я кивнула. Терпела плотно прижавшегося к левому боку пограничника. Его револьвер в кармане галифе давил в бедро. Эх!
Как жалко. Такой интересный герр, как его? Вальтер. Какая контора? Куда гребут? Я не чувствовала от него ничего опасного. Наоборот. Веселящее любопытство покалывало подушечки пальцев. Хотелось узнать. Ну, к примеру, какие на ощупь его волосы. Такая плотная волна обычно бывает у жестких, как проволока, кудрей. И глаза. Я задумчиво поднесла к губам сладкий ликер. Алкоголь обжог чертову рану. Я ойкнула.
— Я первый! Все вы зимы настоящей не видели, бледные! Мы — настоящие суровые парни с Урала, не боимся прохладной водички! — выкрикнул Иван, выбираясь из ледяной волны. Кр-расный, здор-ровенный, р-радостный. Заметил меня. — Что, опять кровь, Ленька?! Что же вы, летуны беспредельные, снова братана моего разрисовали! Ща я вам, буржуйские рожи, устрою хенде хох! Кто?! Эспозито, ты?
Тот резво поднял руки вверх.
— Гитлер капут, Иван! — заржал весельчак-пограничник и показал пальцем за спину на черного Юнкера, — его работа, натюрлих.
— Ща я со всеми вами разберусь! — постановил Ваня. Сунул могучие ноги в берцы и сделал шаг.
— Ваня, это… — я повисла на мокром побратиме, скороговоркой перечисляя события. Тот отводил меня конопатой рукой и желал выяснений.
— Прелестные трусики, Кей! — Эспо смеялся громко, предусмотрительно переместившись в сторону от сердитого Вани. — Новый взрослый имидж? Прощание с целибатом?
— Где? — переключился мой старший лейтенант.
— С чем? — изумилась я.
Мы слаженно обернулись.
Может быть, это кому-то нравится. Кто-то, наверное, делает фото на память и любуется в свободную минутку. Но только не я. Алого цвета тряпица якобы что-то прикрывала на теле нашего комэска. Зато было видно, где закончился хвост татуированной кошки. Бе!
— Зачет, Кей-Мерер! Готов к совершеннолетию? Браво-браво! — продолжал прикалываться Эспозито.
— Что-то ты слишком много говоришь, приятель. Не знал, что красное тебя заводит, — усмехнулся блондин в красных плавках. Вытирал себя знакомым полотенцем в клетку невозмутимо. Гладил кожу не спеша. Вдруг посмотрел остро: — Надеюсь, я могу не бояться поворачиваться к тебе задом, комэск?
Смех взорвал аудиторию фейерверком. Они ржали. Ваня показал большой палец. Близнецы тыкали в командира кулаками и хрюкали. Юнкер улыбался и велел жестом своему человеку разлить в стаканы алкоголь. Эспо открыто хохотал.
