— Пусти, дурак здоровый! Справился с младшим! Обижаешь братана? — шипела и плевалась я от злости. Тяжело!
— Ничо, ничо! Учись терпеть, пацан! — Ваня ржал в голос, держал под собой небрежно одной левой и выворачивал правой мои руки из суставов. Ничего смешного в этом я не находила. Злые бессильные слезы душили. Убью нафиг дурака! — Вот как я тебя учил? Не становись к противнику правым боком. А ты? Вот тебе за это болевой. Учти, я ведь даже не в полсилы держу.
— Отпусти-и-и! — я едва дышала от злости и боли. — Убью!
— Да ты освободись сначала, — снисходительно начал Ваня и заорал: — Сука!
Он разжал пальцы и схватился за голень. Со стороны входа раздался веселый смех.
— Тебе весело, Эспо? Ленька меня укусил! — возмутился побратим. Подтянул зеленую брючину к колену. В середине икры наливался багрово-черный кровоподтек.
— Скажи спасибо, что нога у тебе волосатая! — веселился пограничник, — у птенчика Ло зубки соскользнули, а то он мог свободно кусок мяса вырвать.
Я стояла в центре комнаты красная, злющая, в порванной майке и любимых трусах до колен. Сжимала наготове кулаки и в глубине души была согласна с Эспозито на все сто.
— Послушай, Ленька, — Иван как-то чересчур серьезно провел по мне глазом. Почесал кончик носа. — У тебя сеструхи нет?
— Нет! — заорала я сдавленным от ярости голосом, — Ничего у меня нет!
— Жалко, — улыбнулся открытым конопатым лицом Ваня, — я бы на нее запал.
Красавчик Эспо захрюкал и повалился башкой в подушку. Улегся в мои простыни прямо в ботинках и икал буквально от привалившего счастья. Охренели совсем! Не хватает только барона вместе с его чудо-задницей и кулаками на моей физиономии.
— Идите вон отсюда! Это моя комната. Что вам тут понадобилось с утра пораньше? — я продолжила орать в высоком стиле сегодняшнего начала дня.
— Как ты воспитываешь своих курсантов, командир? — спросил комэск у комэска. Ваня ткнул в мою сторону толстым пальцем, — орет, вопросы задает старшим без разрешения. Никакой субординации. Я бы его выпорол!
Эспо бросил в Ваню подушкой.
— Пороть, Ванюша, это не по твоей части. Это приблуда феодальная, баронская. Утро, конюшня, дворня, розги. Где там Кей? А ты, Лео, слушайся папу-комэска, беги в душ, одевайся быстро. Мы едем на уикэнд, — он поднялся на ноги, оправил френч. Только сейчас я заметила его белоснежную сорочку и стрелки на брюках.
— Я не могу и не хочу, — отказалась я.
— А тебя никто не спрашивает, мальчик, — он щелкнул меня по носу. Сдернул с крючка полотенце и протянул, — баронам Кей-Мерерам не отказывают на этом полушарии планеты.
