— А я знаю место на Правом берегу, где играют по-взрослому, — вставила свое Вероника.
— Где? — тут же обернулись трое моих приятелей к барышне.
— Не скажу, — она гордо поднялась на ноги. — Вы молчите о своем комэске, вот и я стану молчать!
— Ну, Ви! О, Ника! Красавица и умница! — кудрявый брюнет схватил девушку за руки и усадил обратно за стол, — расскажи и мы тебе все-все расскажем!
— А я не умею играть, — сказала негромко я. Не хочу ничего знать о блондине с синими глазами. Две недели прошло, не помню даже лица.
Взяла поднос с грязной посудой и пошла к двери кухни. С тех пор, как осталась без копейки, я не забывала убрать за собой никогда.
Как большинство выпускников приютов и Высоких школ изящных манер, я знала много карточный игр. И даже фокусов. Правый умник говорил дело: любимый спорт Империи на этой планете держался под строгим запретом. Но это не значит, что в холдем не играли. Отнюдь. Просто для входа на такую закрытую вечеринку нужен был пароль. Откуда его могла знать Вероника-сливочный-кренделек?
Братья ОТулл ждали меня у двери. Мечтали отконвоировать на сдачу теста. Я люблю математику. Царица наук отвечала мне редкой взаимностью.
Не то, что «Общий курс культуры и этики». Я покрывалась синими пупырышками при виде стопки толстенных трудов, которые следовало прочитать. Изя раздобыл для меня лекции, но я боялась даже заглядывать в pdf-файлы тонной веса. Семинарами малодушно манкировала. И допрыгалась. Большая дама с замашками черепахи накрыла меня в коридоре учебного корпуса.
— Скажите, Петров, я вас предупреждала? — мадам Бланш моргала привычно сразу обоими глазами. — Работа, которую вы мне прислали, мягко говоря, беспомощна.
— Да, мадам. Я виноват.
Я была согласна на все. В составе своего бывшего звена я игнорировала ее семинары и лекции абсолютно. Если рыжих братьев, возможно, прикрывал ее любимчик барон, то мне рассчитывать на снисхождение не приходилось. Никакая летная призерская слава здесь не работала.
— Жду вас на коллоквиуме в субботу. О теме можете справиться у вашего приятеля Герша. Это последний шанс, Петров. Хотя на ваше благоразумие, как я уже могла убедиться, рассчитывать не приходится, — она пробормотала свою речь так тихо и в таком диапазоне, что я невольно поморщилась. Родилось навязчивое чувство, будто звук сам возник в моем сознании, без участия колебаний.
Я взяла под козырек. Старуха Бланш не удостоила кивком на прощание.
Я сунула в сумку планшет, блокнот, пару ручек, банку консервированных сосисок, терпеть их не могу, и пошла к Изе. Может быть, мне перебраться к нему навсегда?
