Открыла мне та же белокурая ведьма. Я в очередной раз внимательно огляделся и попытался представить, что я буду делать, если она кинется мне на шею.
— Лейтенант Уиллер, если я не ошибаюсь? — осведомилась ведьма, оглядев меня не менее внимательно.
— Моя фамилия Навуходоносор. Могу я видеть мистера Старке?
— А его нет! — она не скрывала торжества.
— Ну, тогда кого-нибудь из его людей.
Она вытаращила глаза.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду тех, кто на него работает.
— Боюсь, у вас сложилось не совсем верное представление о нашей фирме. Мы работаем втроем — я, мистер Старке и ЭВМ…
Я вышел на улицу обескураженным и поэтому решил зайти куда-нибудь пропустить стаканчик. После четвертого виски я вспомнил о Гамильтоне и его визите к мисс Ламберт. 5.15, пора двигать, решил я, заказал последнюю порцию виски и прыгнул за руль, но, проехав пару кварталов, угодил в пробку…
Когда, наконец, вырвавшись из ада выхлопных газов и автомобильных гудков, я добрался до конечной цели своего путешествия, было уже почти семь вечера.
Я оставил «остин» немного поодаль и оставшийся квартал прошел пешком. Улица была пустынна. Лишь вспыхивали и гасли в сгущавшихся сумерках неоновые рекламные вывески бюро и магазинов, закрытых на ночь. На лицах пластиковых болванов в слетка освещенной витрине «Салена Экзотики» сияли идиотские улыбки, но само заведение казалось абсолютно безжизненным. Я подергал позолоченную ручку парадной двери и убедился, что она наглухо закрыта на суперзамок, открыть который без помощи динамита не представляется возможным. Я потянулся было к кнопке звонка, но в последний момент передумал и оглянулся. Между «Салоном Экзотики» и аптекой мистера Хартмана был небольшой простенок, закрытый калиткой.
Я еще раз огляделся — нет ли кого поблизости, и достал из кармана связку отмычек. За калиткой оказалась узкая, уходящая в темноту дорожка. Я стал пробираться между стен, на ходу ощупывая их и стараясь не слишком тревожить хрустящий под ногами гравий.
«Вот оно!» — подумал я, нащупав косяк невидимой двери. Слегка толкнул дверь вовнутрь и почувствовал, что она открыта.
В доме было темно и тихо. В правой руке я сжал револьвер, левой включил портативный фонарик. Передо мной был коридор, заканчивающийся тупиком. Левая стена была сплошной, в правой — имелось три двери.
Я погасил фонарик и еще раз прислушался. За двумя первыми дверьми оказались комнаты, которые, судя по обстановке, служили мастерскими.
