– Умаялись небось сегодня? Вид у вас дюже уставший.
Я кивнула:
–Да, день выдался очень тяжёлый.
Одеваясь, я уже не слышала беседующих женщин. Со мной происходило нечто странное: руки начали дрожать, на глазах грозились вот вот выступить слёзы… Обида, тоска, непонятная боль – наваливались, словно бетонная плита. Не понимая происходящего, я задышала чаще, стараясь сдержать чувства, заозиралась по сторонам, готовая убежать, спрятаться.
Марта, заметив моё состояние, быстро выпроводила Катерину и приобняв меня за плечи, утянула на диван. И у меня, словно прорвав плотину, хлынули слёзы…Сотрясаясь в рыданиях, я вспоминала всё рассказанное сегодня. В душе бились, сталкиваясь, мысли: «За что?»
Всю жизнь скрываться, прятаться, как улитка в раковину, от всех и даже от единственного родного человека. Вспомнились окружающие меня презрение, жалость в глазах, постоянные смешки не только за спиной, но и в лицо – всю жизнь они сопровождали меня.
Ярость, боль рвались из груди и я, откинув голову, закричала!.. Громко, надсадно рыдала и кричала, не чувствуя руки фактически чужой женщины. Она удерживала меня, гладила, что-то шептала.
Выкрикнув всю боль, хотела отстраниться, но Марта привлекла меня обратно к себе. Уронив голову ей на плечо, я всё ещё шептала: «За что?». «Ненавижу! Ненавижу всех людей, они твари!». Вспомнив виновника всех моих бед – отца, яростно, икая и судорожно всхлипывая после уже отступившей истерики, шептала раз за разом: «Ненавижу!».
Сквозь пелену отчаяния, обиды и ярости слышался голос: «Хорошая, хорошая моя девочка. Покричи, покричи. Поплачь. Так нужно! Так будет легче» и всё гладила меня по голове, удерживая и прижимая к себе.
Дыхание моё стало понемногу выравниваться, подняв голову, убрала прилипшие к мокрому лицу волосы: «Ссс…па …ик! Спасибо! ..ик!». Мелькнула мысль, что за всю жизнь, меня никто и никогда не утешал. Мама никогда так не прижимала к себе, не гладила по голове, приговаривая что-нибудь доброе. Я должна была сдерживать свои чувства и не жаловаться, училась решать все проблемы самостоятельно.
От этих мыслей слёзы опять потекли из глаз и меня опять притянули и приласкали. Постепенно поток слёз стал иссыхать и меня начала колотить нервная дрожь. Я отстранилась и обняла себя за плечи.
– Выпей моя хорошая, сейчас тебе необходимо.
Марта сунула мне в руки стакан и я, не глядя, что там и не принюхиваясь, выпила одним махом. Марта мягко, но настойчиво уложила меня, убрав в сторону всё ещё распущенные волосы, присела рядом. Меня гладили по голове, рукам, что-то шептали… В какой-то момент глаза закрылись, и я провалилась в сон.
