паранойя на самые нелогичные поступки. В ее сознании каждому есть до меня дело и каждому надо
что-то получить от меня.
— Обещаю, — шепчу я и заканчиваю разговор.
Кладу на тумбочку экраном вниз свой телефон и осматриваю скудно обставленную комнату.
Все-таки странно снова оказаться здесь. Жить снова с родителями, с той самой ночи три месяца
назад.
Мне немного неловко признаться, что в двадцать пять лет я снова живу с родителями. Я
сижу и разминаю руки, вытягивая их над головой и двигая из стороны в сторону. При этом одной
рукой задеваю стену. Определенно это комната стала меньше.
В дверь стучится Элайджа.
— Ужин готов!
Я вздрагиваю и иду открывать, но брат уже ушел.
У двенадцатилетних совсем нет терпения.
Спускаюсь по покрытой ковром лестнице, при этом перешагивая через одну ступеньку.
— Эвианна, ты когда-нибудь упадешь и сломаешь себе шею, — отчитывает меня мама, стоя
у подножия лестницы.
— Нет, не упаду, — возражаю я. — Этот ковер достаточно мягкий. Кроме того, я скоро уеду,
— говорю я, пока иду к обеденному столу. Мама недовольно фыркает.
— Нужно отвезти на собеседование? — громко спрашивает папа, пережевывая спаржу.
— Нет, я сама поеду, — говорю я. — Хотя, спасибо.
— Ты действительно собираешься на собеседование, чтобы быть няней? — спрашивает
Элайджа. Его вопрос вводит меня в замешательство. — Все-таки ты будешь присматривать за чьим-
то ребенком, — говорит он, как будто это объяснит мое замешательство. Я поднимаю голову и
скрещиваю руки на груди.
— На что это ты намекаешь? — говорю я резко. Брат начинает поглощать свою курицу, делая вид, что ничего не знает. — Элайджа, что ты имеешь в виду? — шиплю я. Он указывает на
свой полный рот.
Хорошая попытка.
— Я думаю, что твой брат пытается сказать, что мы просто... удивлены, — вставляет мама.
Элайджа заканчивает жевать.
— Да. Я имею в виду, ты замечательная сестра. Не пойми меня неправильно. Но быть няней
— это не для тебя. Однажды на ужин ты дала мне мороженое и сказала, что я могу сидеть допоздна, мама с папой до сих пор не знают.
— Элайджа! — кричу я, глядя на него. — Зачем тогда тайны, когда через два дня ты все
разбалтываешь? — шиплю я язвительно. — Отныне, на ужин брокколи, и в девять часов спать. —
Мама и папа, улыбаясь, сидят за столом. — Вы согласны с Элайджа? — говорю я, и мне немного
обидно от того, что собственный брат не думает, что я хорошая няня.
