Я смеюсь.
— Это так неожиданно, Ханна. Не могу выразить словами, как чудесно, что ты принимаешь меня таким, какой я есть.
Она улыбается.
— Теперь заберёшь меня? Введёшь в свой клан?
Я беру её за руку.
— Я уже говорил тебе, что живу один.
Она отстраняется от меня и идёт через комнату.
— Я думала, что история твоего одиночества выдумка, часть твоей личности для нас, людей. — В её тоне появилась сталь, которую я не понимаю.
Я подхожу к окну, из которого открывается вид на луг и вспаханные поля, поднимаю занавеску и смотрю на луну.
— Полагаю, справедливое предположение. Но я, правда, не живу с другими такими же, как я. Почему это так важно для тебя, дорогая?
Сердце начинает биться быстрее, и просыпается тревога. Я оборачиваюсь и вижу Ханну, стоящую с арбалетом в руке. Стрела с серебряным наконечником нацелена мне прямо в грудь. Я не слышал, как она провернула шнур, и мне интересно, что она делала под кроватью, когда я пришёл. Я проклинаю себя за глупость.
Она рычит на меня.
— Важно, потому что я не собиралась тратить столько времени на то, чтобы уничтожить только одного. — Она снимает предохранитель, даже не моргая. — Тебе здесь не место, чудовище
Я отскакиваю и, быстрее, чем она видит, ловлю стрелу в воздухе. Серебряный наконечник прожигает плоть, и я перехватываю её за тяжёлое деревянное древко, разворачиваясь и проносясь через комнату.
Ханна тоже разворачивается и широко распахнутыми глазами ищет меня. И я действую инстинктивно. Пара или нет, но когда появляется угроза, я должен её нейтрализовать. И в этой комнате, в этот час, я должен быстро шевелиться, чтобы она не издала ни звука.
Я набрасываюсь на Ханну прежде, чем она успевает вздохнуть. Её сердце колотится, заставляя биться и моё в два раза быстрее. Я борюсь с головокружением, вызванным тем, что сердце так быстро гонит густую кровь.
Я хватаю Ханну за руки и завожу их за спину. Затем поворачиваю её к себе и зачаровываю. Полезный трюк, который мы, вампиры, имеем в распоряжении, но сейчас это ломает меня. Наши сердца начинают биться в спокойном ритме.
— Ханна, пойдём со мной. Я покажу тебе другой мир.
Она улыбается и хлопает ресницами, словно не замечая, что я держу её за руки.
— Никогда. Ты сам сказал — ты мерзость, Майлз. Тебе не место на этой земле.
В таком состоянии её слова звучат неправдоподобно. Она опьянена моей магией, опьянена ложным удовольствием, и всё же правда сияет с каждым душераздирающим словом. У меня нет выбора. Я прокусываю ей артерию прямо за правым ухом, а когда кровь наполняет мой рот, кажется, что я впервые полностью ожил. Её кровь оживляет, как ничто другое. На вкус Ханна напоминает победу, завершённость и абсолютную правоту. Я пью её. Её руки свисают по бокам, а голова запрокидывается. Давление пульса уменьшается, и я чувствую, как сердце замедляется. Я продолжаю пить, глотая единственную часть, которую Ханна может дать мне, а холодные слёзы стекают по щекам и падают на её золотистые волосы.
