От картинок прошлого, засоривших область ума, приходится избавляться не без усилий. Но мой вопрос остаётся: каким же будет он, тот собирательный образ молодого человека, в чьих руках окажется ответственность за жизнь и за Церковь?
Он будет не плакатен, таков, какого не нарисуешь. В Церковь, к Богу он будет идти совсем не так, как первоклашки в бантах скачут на Первое сентября. Он будет идти с боями и сквозь окружение.
Число людей, приходящих к Богу с детства благодаря домашнему воспитанию, будет не очень велико. Во-первых, нормальных православных семей мало. Во-вторых, воспитывать мы ещё не научились. В-третьих, дети родителей слушаться не хотят, и вообще, мир меняется так стремительно, что к нему привыкнуть не успеваешь. К Богу молодёжь будет приходить драматически.
Одни придут от большого ума и знаний. Мифическая вера простецов давно умерла. Её заменило суеверие невежд. И будущее веры — за умом и жаждой истины. Поэтому привычная для ума Церковь села и крестьянства уступит первенство Церкви города и студенчества. А где не уступит, там исчезнет.
Другие придут от невыносимого стыда и от непроизносимых гадостей. Не придут, а приползут, причём в слезах и с чувством, что больше идти некуда. Таких будет большинство, потому что умнички, пришедшие через книгу, всегда немногочисленны. А вот большинство будет развращаться, нравственно гнить, узнавая в десять лет то, чего раньше не знали и не изведали семидесятилетние. И если не сойдут с ума от неестественности, если не умрут наутро от тоски после очередной вечеринки, если не озлобятся до состояния демона, то приползут каяться. Так и начнут спасаться. Со временем другим помогут спастись.
Есть ещё нравственно и религиозно гениальные люди, которым относительно легко (за чистоту и простоту) дастся то, что всем вообще даётся с кровью и потом. Есть мистические натуры, которые до прихода в Церковь Христа Спасителя успеют побывать умом на Востоке и на Западе, поискать «просветления», узнать о чакрах, мантрах и кармах. Эти тоже, если не потеряются среди улыбчивых демонов, погружённых в медитацию, станут людьми молитвы и духовного труда.
В любом случае в Церковь будут приходить спасаться. То есть будут приходить те, кто погибал, и именно затем приходить, чтоб не погибнуть. От данной картины не веет лживым оптимизмом, и нарисовать её труднее, чем иллюстрации к Букварю.
Что пожелал бы я этому обобщённому молодому человеку, человеку будущего?
