Мы стояли в полном обмундировании боевого мага. Костюмы сшили по лекалам неделю назад, но сегодня мы впервые официально надели их и увидели друг друга такими… взрослыми. Во всем черном. В зауженных брюках и куртках из тончайшей кожи. Высокий стоячий воротник стягивал шею. Мы обвесили себя амулетами (которые прежде осмотрели преподаватели, дабы никто не протащил в Свободные земли какую-нибудь пакость) и теребили их меж пальцев.
Если вчера бывшие гимназисты были полны гонора и обещали всем задать жару, то сегодня в месте инициации столпилась жалкая стайка магов-недоучек.
В этот день из гимназии были отосланы все ученики. Такой вот дополнительный выходной, которому я сама радовалась долгие годы, пока старшие боевые маги вступали в самостоятельную жизнь.
Никому из сторонних магов нельзя видеть того, что произойдет в жертвенном круге.
Внутренний двор был расчерчен алыми рунами, и чутье подсказывало мне, что это всё-таки кровь, пусть и животного происхождения.
Мы с ужасом таращились на круг, в центре которого было выписано руническое слово «Смерть».
Преподаватели по боевым дисциплинам давали последние напутствия и отходили, уступая место следующим. Мы и наши рабы — почти хранители — застыли, не слыша никого и ничего, кроме биения собственных сердец.
Кажется, нам объясняли, что при успешной инициации рунический портал перенесет мага с хранителем к одному из источников энергии в Свободных землях. Говорили, что по прибытию мы должны связаться с гильдией боевиков. Напоминали, что все боевые задания будут поступать через гильдию.
Уверяли, что мы справимся с любыми невзгодами, ибо проделали долгий путь.
Наконец, торжественные речи были закончены, и наступила гнетущая тишина.
— Мистер Оуэ, окажите нам честь стать первопроходцем, — декан подслеповато сощурился, выискивая среди разномастной толпы Динна.
Тот трясся как лист на ветру. Даже неприлично как-то, что взрослый парень, а не может угомонить собственного волнения. А вот его раб был внешне спокоен.
Они вместе ступили в круг, и Динн начал зачитывать символы по часовой стрелке, выплетая их же пальцами. Воздух стал неимоверно горяч. От перечисленных рун шел черный дымок, едкий и горький, пахнущий железом. Динна окутал ярко-золотистый свет. Нет, Динн сам излучал этот свет, будто бы превратился в его сосредоточие.
Руна за руной. Медленно. Неторопливо. По слогам.
Внезапно Динн закричал. Не вскрикнул, а заголосил так, будто его резали заживо. Громко. Истошно. Но отдышался и продолжил зачитывать руны, словно сам уже не мог остановиться.
