Я накрыла его рот ладонью. Молчи. Пожалуйста, не жаль меня словами. Я не знаю, что происходит внутри, но оно ворочается внизу живота, взрезает острыми шипами внутренности и оно же зализывает раны, расцветая словно диковинное растение.
Любовь? Влюбленность? Привязанность?
Кто разберет.
Стьен аккуратно отвел мою руку в сторону, поцеловав тыльную сторону ладони. Вдумчиво, неторопливо. Словно пытался распробовать поцелуй как заморское кушанье. Словно пытаясь понять, чувствует ли он ко мне что-либо настоящее.
— В моей жизни было всякое. Я солгу, если скажу, что никогда не желал той девчонке-колдунье смерти. Ночами лежал на стылом полу и, рыдая, мечтал, как найду её и перережу горло. Спустя долгие годы черты её лица стерлись из памяти, да и образ был размытым. Всё-таки я находился в предсмертном бреду, когда она… когда ты появилась. Но я надеялся однажды встретить её и отомстить.
Мне становилось всё холоднее от этих его слов. Даже тон изменился. Из него исчезли любые теплые интонации, осталось лишь отчуждение. Глубокая безысходность. Глаза остекленели, и пальцы сжались на моем запястье так сильно, что я ойкнула.
Стьен качнул головой, отгоняя демонов прошлого.
— И вот ты рядом со мной. Так близко. — Его пальцы огладили мою шею; я не шевелилась. — Мой ночной кошмар. Девочка-колдунья. Я должен подчиняться тебе. Должен оберегать тебя. За эти недели я доверился тебе так, как не доверял никому.
— Прости…
— Молчи, Лис. Я не требую извинений. Ты ведь не подозревала, чем обернется твоя помощь, — он выделил последнее слово особой, язвительной интонацией. — Разреши мне лечь спать?
— К-конечно.
Стьен завалился на топчан, совсем как раньше, и отвернулся к стене. Уверена, что не уснул. Так и лежал, открыв глаза. Вспоминая. Пытаясь найти мне оправдание.
Я осталась совсем одна. В глухой, бездонной тоске. Без возможности замолить свои грехи перед этим человеком, у которого я украла смерть. Слезы катились ручьями, но я не позволяла себе разрыдаться в голос. Нельзя. Будь сильной, эгоистичная дура.
Страшнее всего осознавать: я бы поступила так вновь, потому что не могла допустить даже мысли о том, что Стьен погибнет.
Как же мне возместить многолетнюю боль? Чем же искупить свою ошибку?
А ночью, когда меня все-таки сморила дремота, я почувствовала, как кто-то сильный и горячий скользнул под одеяло и крепко притянул меня к себе. Вжался носом мне в волосы.
Стьен умел прощать. Даже тех, кто не заслужил прощения.
