Прошло уже два года со времени их знакомства, с того дня, когда нога Уллубия впервые ступила на заметенную снегом площадку ставропольского перрона. И вот однажды Сайд шепнул Уллубию:
— Сегодня я сведу тебя к одному удивительному человеку. Только, чур, смотри! Язык держать за зубами!
— А кто он такой, этот человек? — поинтересовался Уллубий.
— Фамилия его Филиппов. Он народоволец. Его сюда сослали.
— За что?
— Взрывчатку делал.
— Какую взрывчатку? Зачем?
— Ты что? Совсем дитя? Не понимаешь? Бомбы делать!.. Я же тебе говорю: он народоволец! Революционер… Борец за правду.
— За какую правду?
— За народную…
Так Уллубий впервые узнал, что стоять «за правду» — это значит не просто выступать против всякого вранья. Оказывается, есть на свете такая правда, за которую надо бороться с оружием в руках. И борьба эта трудна и опасна. За нее ссылают, сажают в тюрьму, отправляют на каторгу.
Филиппов жил на окраине города. Это был совсем еще нестарый человек с веселыми смеющимися глазами и аккуратно подстриженной темной бородкой. В комнате сидели еще какие-то люди: Филиппова они все почему-то называли Дедом.
— Давай, Дед, продолжай! — заговорили они, едва только Сайд с Уллубием уселись на подвинутые им табуретки.
Дед придвинулся поближе к лампе и продолжал чтение, прерванное приходом мальчиков. Читал он, как впоследствии объяснил Уллубию Сайд, прокламацию Донского комитета РСДРП. Она называлась «Жертвуйте, русские люди!».
Раскрыв рот, слушал Уллубий слова, напечатанные черным по белому крупными типографскими буквами:
— «Жертвуйте, русские люди, за правду! Долой царя! Долой деспотический царский режим! К оружию, товарищи!»
По совету Деда Уллубий и Сайд на следующий день пошли на Госпитальную улицу: там была общедоступная библиотека. Взяли книги Гумпловича «Основы социологии», Беляева о крепостном праве. А вскоре Сайд раздобыл где-то еще кипу книг, среди которых были и запрещенные. Особенно запомнилась Уллубию книга Железнова «Очерки политической экономии». Запомнилась, наверное, потому, что в ней было много трудного, непонятного. Все эти книги они читали тайно, по ночам, скрываясь от бдительного ока классных наставников.
Спустя некоторое время Дед вручил мальчикам очередную партию литературы. Это уже были не книги, а нечто другое: самая что ни на есть настоящая нелегальщина. Протоколы Второго съезда РСДРП, листовка «Для чего должен умирать солдат» и два номера «Искры», тайно доставленные из-за границы. Протоколы и некоторые статьи газеты мальчики переписали от руки, а подлинники вернули Деду.
