В квадратную ограду вошли двое мужчин. Оба в рубашках и темных штанах, оба босые. Оруженосцы подали обоим совершенно одинаковые копья. Короткие пехотные копья с мечевидным лезвием длиной в добрый локоть, с окованным железными полосами древком, не только для колющего удара, но и для размашистой рубки при случае. Во всем одинаковые, тщательнейшим образом осмотренные и проверенные благородным собранием. Вон яркие мантии профессора и ректора: маги бдят на случай запретного колдовства. Все честно.
Да, это еще честный бой. Это не нанятый бретер, это не маски в переулке, это не стилет в почку среди боя от подкупленного или взятого за горло оруженосца, не отрава, не…
Нет, Кэтрин права! Легче самой взять копье, чем смотреть и ждать!
Луиза выпрямилась; эх, так и не выросла грудь, и даже беременность не помогла… Егор обернулся, нашел ее взглядом под арками, и Луиза улыбнулась ему – ярко, радостно.
Улыбайся, учила Тоне. Улыбайся! Уходящий должен запомнить улыбку.
Егор помахал рукой, отвернулся, принял копье и пока что провернул за спину.
Граф де Вард поклонился. Егор ответил. Арбитр – тот самый каменнолицый барон де Рибас – поклонился дамам на галерее; Луиза не сильно рассматривала, кто там приехал с друзьями графа. Блистают, щебечут – и глубина с ними, курятами, лишь бы под копье не совались…
Де Рибас отошел за оградку и приглашающе опустил руки.
* * *
Руки барона еще опускались, когда граф кинулся в стремительный выпад. Он все понимал отлично; именно потому, что воевал с детства, граф и не надеялся на свой опыт. Этот противник опытнее именно с копьем. Или перебегать на скорости, или передышать на выносливости, третьего не дано.
Егор отбил выпад с такой силой, что графа закрутило.
Зрители выдохнули – кто восхитился, кто ужаснулся, кто утешительно прижал к себе симпатичную девчонку.
Вечер и лето, листья и запах краски.
Граф отскочил, справился с инерцией копья, закрылся от выпада – Луиза видела, что Егор бьет осторожно, чтобы не провалиться вперед.
С высокой липы прямо перед крыльцом сорвался лист и медленно-медленно поплыл вдоль земли, снижаясь на чуточку-чуточку; шум как бы отодвинулся за ширму, луч еще высокого солнца заблестел на гладкой спинке листа.
Граф побежал кругом, змеиным языком выстреливая короткие выпады, пытаясь рассеять внимание противника.
Егор не поворачивался, следя из-под век. Когда граф оказался почти за спиной, Егор обернулся и ударил со встречного; снова удар едва не выбросил графа за ограждение.
