Половцев русы тогда поддержали хорошо и сильно, на Калке чжурчжэням пришлось тяжко. Отец вспоминал: великая битва, славная победа. И то сказать: от Киева до Итиля поближе, чем от Амура. Чем дальше протянешь руку, тем легче ношу подымешь, вот чжурчжэни и не осилили.
После той битвы русы выжгли кочевья дорменов, канглов и калмыков. Уцелевших загнали за Каменный Пояс, за тот самый Урал-камень.
А за Поясом встретила русов раскинувшаяся по необъятным болотам, именуемым "шибир", империя чжурчжэней. Если и уступающая ромеям из Миклагарда, то не слишком. Земля у нюйчжэй необъятная, щедрая: опричь хлеба и меду, ни в чем скудно. Торгуют жители "шибири" черным соболем, а воюют все конными, забрасывая тучами стрел. Волна русов, движущихся встречь солнцу, ударилась о волну конных стрелков, движущихся "к последнему морю", на закат.
Вот почему умножаются крепости русов на перевалах Урала, и держат их дружины коназов за-Итильских, насмерть стоят, как они умеют… А как умеют стоять пешие словены, Гуннар успел попробовать, и повторять не хотел. Не всякий раз верный друг успеет заслонить от копья. Лучше послужить коназу Гюрги Долгие Руки, взять за то серебро и мех, прославить меч и род на бесконечной войне за Урал. Перевалы Каменного Пояса ближе к небу, боги замечают их чаще. Да и валькирий там видит каждый второй. Сказывают, всякую ночь блистают в небесах их доспехи.
А кто кого пересилит, и кончится ли война прежде, чем реки со склонов Урала потекут красным – если знают бессмертные боги, людям точно не скажут.
– … Стольный град русов нынче на Итиле, на большой излучине Самар, где прежде обитал верховный каган булгар Ших-али. Каган проклял то место, когда разбили его люди коназа Гюрги Долгие Руки. Поэтому все корабли, построенные на проклятой излучине, криво плывут или набирают воду. Но жрецы Спасского монастыря не боятся проклятий и надеются, что Молодой Христос пересилит ханскую злобу.
Замолчал старый кормщик, и услышали все у огня, как тихонько печалится новгородец:
– … Что же я тогда Чернавку не выбрал, что же не послушал самого царя морского, что же я сердца глупого послушал! Нынче бы уже ночевал дома!
Гуннар зевнул, осмотрелся. Корабль на месте. Стражи машут с борта: не спим. Впереди еще много боев, и не в каждом повезет обменять семерых товарищей на волшебную вещь… Задумался Гуннар-хевдинг и решил:
– Я твою вису спою иначе. Выбрал ты девушку-Чернавушку, и на твой берег она тебя высадила. Да и не через десять лет, а еще прежде, чем дружина твоя вернулась из похода. Выдумкой больше, выдумкой меньше… Пусть хотя бы в песне все окончится хорошо.
