Нездешний подхватил свою поклажу и направил коня к югу. Забрезжил рассвет. Он обернулся в седле:
— Погаси костер — дым виден на многие мили, и до сумерек не разводи огня.
Дардалион угрюмо смотрел ему вслед.
— Куда это он? — спросила Даниаль.
— Поехал спасать мою жизнь. — И Дардалион повторил рассказ о своем ночном странствии. Женщина как будто поняла: он прочел в ее глазах жалость. Тогда ему стало ясно, что своей исповедью он уронил себя в ее мнении. Ведь он послал Нездешнего на смертный бой, рассказав ему обо всем.
— Не вини себя, — сказала Даниаль.
— Лучше бы я молчал.
— Тогда мы все были бы обречены. Он должен был узнать, что за ним охотятся.
— Я рассказал ему это для того, чтобы он меня спас.
— Не сомневаюсь. Однако он должен был узнать, а ты — рассказать.
— Пусть так — но в тот миг я думал только о себе.
— Ты человек, Дардалион, даром что священник. Не будь к себе слишком суров. Сколько тебе лет?
— Двадцать пять. А тебе?
— Двадцать. Давно ты стал священником?
— Пять лет назад. Отец хотел, чтобы я пошел по его стопам и стал зодчим, но сердце мое не лежало к этому занятию. Я всегда хотел служить Истоку. В детстве меня часто посещали видения, смущавшие моих родителей. — Дардалион усмехнулся и покачал головой. — Отец был уверен, что я одержим, и в возрасте восьми лет отвез меня в храм Истока, в Сардию, чтобы из меня изгнали злого духа. Он пришел в ярость, когда ему сказали, что это не проклятие, а дар! С тех пор я начал учиться в храмовой школе. Я сделался бы послушником уже в пятнадцать лет, но отец настоял, чтобы я жил дома и учился ремеслу. К тому времени, как я сумел его уломать, мне исполнилось двадцать.
— Твой отец еще жив?
— Не знаю. Вагрийцы сожгли Сардию и перебили всех священников. Думаю, они поступили так же и с окрестными жителями.
— Как тебе удалось уйти?
— В тот страшный день меня не было в городе. Настоятель послал меня с письмом в горный монастырь Скодии. Когда я туда добрался, монастырь уже горел. Я повернул назад, и тут меня схватили, но Нездешний освободил меня.
— Он не похож на человека, который склонен кого-то спасать.
— Он, собственно, искал свою лошадь, которую украли наемники, — хмыкнул Дардалион, — а я просто подвернулся ему под руку. — Дардалион засмеялся и взял Даниаль за руку. — Спасибо тебе, сестра.
— За что?
— За то, что свела меня с тропы себялюбия. Прости, что обременил тебя своими заботами.
— Ничем ты меня не обременил. Ты добрый человек и помогаешь нам.
