- Да я никогда не притворялась няней! Я вообще с детьми близко не общалась!
- Мы не дети! – заявила другая девчонка.
- Мне пофиг, - отмахнулась я.
- С девочками так говорить нельзя, - нахмурился зверь.
Но мне, блин, пофиг!
От идиотизма ситуации шкалило. Было жалко себя, своих шмоток, его жену, даже Ермакова, идиота, было немного жалко.
- Всё. Выходите. Я отъеду по делам. Готовьте пока ужин, приеду – поговорим. Юлия Андреевна всё поняла?
Я молча посмотрела на него, демонстративно вышла и скривилась, когда Глеб передал мне уцелевший чемодан и сумку, по-отечески хлопнув по плечу.
- Ну, я это… Вечером заскочу.
- А сейчас ты не должен проверить куда меня ведут? – подколола я.
Но Глеб не понял. Пожал своими квадратными плечами:
- Дык вы же с девочками. Вряд ли вас отведут в притон.
Умник!
- Ехать надо, - поторопил зверь, и они умчались, оставив меня с вонючим чемоданом и двумя школьницами.
- Ну, пошли, коза, покажем, где спать будешь, - вдруг заявила Алина.
- Какая я вам, нахрен, коза?
- Ты не слышала? – невозмутимо откликнулась школьница. – Как папа сказал, так и будет!
- Меня зовут Юля.
- Ладно, коза Юля, всё равно идем. Только ты помойся сначала, а то от тебя воняет помойкой, - тут же добавила вторая, Даша.
Вот теперь я знаю, почему у Ермакова такой скверный характер и дурное настроение!
Квартира оказалась огромной, многокомнатной, с огромной кухней и опоясывающей лоджией. Короче, элитная квартирка.
- Каждый день приходит домработница, убирается, стирает, гладит…
- Готовит и разбирает продукты от доставки.
Поясняли мне девочки.
- Если тебе чего надо будет, подойдешь к тёте Гале, скажешь, она купит.
Я кивнула.
- У нас три туалета и три ванных. Одна наша. Вторая Руу-у… папы и Тёмки. Третья гостевая, как раз рядом с твоей комнатой.
- Отлично, - излишне воодушевленно откликнулась я, - вот с нее и начну.
Даша проводила меня в комнату и показала дверь в ванную. Алина заставила еще взять и отмыть чемодан.
- Он тоже воняет, - сморщила она нос.
С этим сложно было поспорить.
Минут тридцать у меня ушло на душ, в голове сразу составила список банных и душевых примочек. Еще минут пятнадцать оттирала чемодан. Полчаса разбирала его и сумку, еле сдерживая слезы по погибшей одежде. Ладно хоть косметичка уцелела, как знала в сумку упаковала. Но тут вспомнила слова зверя, что и краситься мне можно только с его разрешения.
Так это мне! О других он ничего не говорил.
Вдохновленная новым планом помотать нервы зверю и разыграть еще пару концертов, пока он меня не выгонит, вышла из комнаты и направилась прямиком на кухню. Режим питания у меня был сильно нарушен, а так как до приезда Ермакова я планировала успеть распить бутылочку вина, надо было перекусить, чтобы изжога не замучила.
