Но, как там сказал Олег? У меня слишком мягкое сердце?
Оно не мягкое, оно, твою срань, озабоченное справедливостью.
С тихим стоном разочарования, я впился в ее шею, намеренно оставляя след зубов и засос, а потом тихо проговорил.
- Именно так. И теперь папашу спасти можешь только ты…
- Как? - прохрипела она, и этот грешный, развратный хрип проник в мои яйца, так, что они загудели от желания.
- Условие прежнее, или ты, или он.
И всё же она вывернулась, ловко поворачиваясь в моих руках, обхватывая шею, прижимаясь всем телом ко мне, что я невольно обнимаю её за талию и притягиваю еще ближе. И снова мы в секунде от неистового траха. И коза это понимает. Щурится, улыбается и трется сиськами так, что я чувствую её соски через тонкую рубашку.
- Я согласна.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы отстраниться.
- Приведи себя в порядок и выходи в зал, - холодно распорядился я, спешно покидая туалет.
Черт, это будет сложнее, чем я думал. Вначале мной двигала злость, за возможность отомстить я горы готов был свернуть. Но за месяц что-то изменилось. И это что-то назойливо пробивало брешь в моем хладнокровии.
Мне её жалко? Нет.
Я на нее зол? Все еще да.
Но хочу ли я раскатать её так, чтобы она встать не смогла?
Уже нет.
Я сел перед Обуховым, демонстративно подписывающем бумаги. Выслушал разум, взывающий ко мне, что лучше взять бизнес и не пачкаться с козой. Дождался, когда Обухова вышла из туалетной комнаты, подошла к моему столу и встала за спиной отца, все еще не замеченная им.
- Я подписал. Теперь ваша очередь, - Обухов передвинул мне бумаги и ручку, но заметив мой взгляд, направленный ему за спину, обернулся сам и тут же взревел: - А ты чего здесь делаешь?!
- Пап, всё нормально. Я сама улажу этот вопрос.
- Какой еще нахрен вопрос? Ты где должна быть? Где, нахрен, твой раздолбай?
Обухов судорожно схватился за телефон, в спешке набирая чей-то номер и нервно поглядывая то на меня, то на дочь.
Я оскалился, откинувшись на спинку дивана, концерт получался хорошим, драматичным. Девственница прильнула ко мне, но я отодвинул, чтобы не мешала наслаждаться. Вот теперь фильм принимал другой оборот, и в глубине души я был рад капитуляции сучки.
- У Глеба отключен телефон, - прервала попытки отца коза.
- А какого…
- Пап! Спокойнее, ладно? Я накосячила – я и улажу. Мы с Русланом договоримся.
Коза игриво стрельнула в мою сторону взглядом, заставляя внутреннего демона заржать. Ведь она уверена, что отделается парой перепихонов. Причем даже заставлять себя не придется – она давно положила на меня глаз.
