– Нет, – упрямо говорит Завид. – Но знак нам был, и с этим надо что-то делать.
– «Знак», «знак»! – сердится Нежелан. – А если простое совпадение? Или чёртова ведьма сама всё подстроила?
– Отрядим послов в храм, или к отшельнику, отцу Богумилу, – говорит Нелюб. – Нехай святые волхвы кидают резы или иначе спросят Богов, как нам быть.
– Нет! – негромко, но властно говорит прадед Ждан. Все замолкают и поворачиваются к нему. – Не для того мы собрались, чтобы передоверить кому-то решение, хотя бы и святым волхвам. Боги дали знак нам самим. А мы – не мальцы и не батраки, чтобы за чужую спину ховаться, чужим умом жить. Думайте.
Старик с лютыми глазами – стрый Гудим, как его представил дед Некрас – с кряхтением наваливается на стол.
– Кресево бьётся с Бродьей не один век, – говорит он. – Вот так взять да расчеломкаться с теми, на ком братов наших кровь…
– Езеричи с Глинскими были во вражде со времён господаря Волисуда, не одно поколение резались, а в молодые годы Преслава, отца нынешнего господаря, волхвы дозволили им примириться и породниться, – напоминает сидящий напротив него молодой мужик, удивительно похожий на Влада – каким тот будет лет через десять.
– Не так! – перебивает его Нежелан. – Господарь Преслав повёл рать против сводного брата, который стола домогался и орду санбуреев поднял, а господарь позвал вольные роды в ополчение, и все взрослые мужи Езеричей да Глинских погибли. Потому волхвы и повелели им примириться.
– Так, братко, – соглашается Нелюб. – И волхвы повелели обручить Нежку Глинскую с Бранко Езеричем, хотя они оба были ещё малы, и поженили их только через пять лет.
– Я на ведьме из Броджичей жениться не собираюсь! – с шутливым испугом заявляет Завид. – И не заставите!
– Больно нужен ты ей, – негромко рявкает дед Некрас.
Влад вздыхает и сглатывает слюну, и это не ускользает от взора прадеда Ждана.
– Ну-ка, малый, скажи, что хотел, – всё так же негромко, но внятно и властно произносит он.
– Если позволите… – Влад зачем-то встаёт, точно в школе. – Я – не Кресич… но я ведь вам кровный родич, так? – он снова сглатывает. – Если бы я взял в жёны Предрагу из Бродья… тогда бы вы… то есть мы… заключили мир с её семьёй… это возможно, да?
В горнице становится так тихо, что слышно, как о слюдяное окно бьётся муха, а две её товарки выписывают под потолком знаки бесконечности.
Первым приходит в себя дед Некрас:
– Кха! Парень, ты что, у нас просишь руки этой ведьмы? Это тебе надо к её родне свататься! И то, если…
