Лесное лихо | страница 40
Некоторое время она и дядька вглядываются друг в друга с интересом. С недобрым интересом, надо отметить.
– Где-то я тебя видал, девица! – говорит дядька.
– Не иначе, как в страшном сне, от которого просыпался на мокрых простынях. – Девица стирает кровь с лица рукавом. – Я – Предрага, дочь Буйвида Броджича.
Сейчас, когда она оттёрла кровь, видно, что это совсем молодая девушка, едва ли намного старше Влада.
И красивая. Особенно сейчас, пережившая смертельную опасность и стоящая лицом к лицу с кровными врагами.
– А я – Завид Некрасов из Кресичей. Кое-кто из твоей родни видал меня – правда, больше они не встретили никого. На этом свете. – Дядька улыбается, вот только от его улыбки веет таким холодом, что в воздухе, кажется, начинают кружиться снежинки.
– Что ж, Завид, можешь умножить свою славу, убив девку… если сумеешь!
Это сильное оскорбление.
– Кресичи не воюют со стариками, бабами и детишками, – снисходительно отвечает молодой дядька. – Но, раз уж мы спасли тебя от котолака, расскажи, что ты делала так далеко от ваших земель и так близко к нашим!
– Охотилась! – усмехается Предрага.
Это смелое заявление, чтобы не сказать – нахальное. Они находятся в охотничьих угодьях Кресичей, а у здешних лесных промысловиков не одобряется нарушение границ – если только хозяева не пригласят друзей или родичей поохотиться на своём «пути». Застигнув непрошеного чужака в своих угодьях, хозяева, может, и не убьют его, но заставят отдать добычу, а потом ещё и выплатить приличную виру. А об охотнике-воре пойдёт такая слава, что впору будет самому удавиться.
– Если верно то, что я слышал о тебе, Предрага из Бродья, ты решила наведаться в Заячий Распадок, где растёт омела. Она ведь тебе нужна для колдовских дел, а нигде ближе она не встречается. Вот ты и решила сократить путь через наш лес. Я вижу у тебя на поясе серп, и, хотя он в чехле, готов спорить, что он золотой – тот, которым ведьмы режут омелу. А ножик у тебя бронзовый – потому что вам, ведьмам, нельзя касаться железа. Ну что? Угадал?
– Зачем же спрашиваешь, коли сам всё видишь? – говорит молодая ведьма. – Ладно, добрые люди, – сколько яда в этом «добрые люди»! – благодарствую за помощь… хоть и не думала, что когда-то поблагодарю кого-то с хутора Кресево. У вас свой путь, а у меня свой. Пойду… если в спину не стрельнёте!
Но через несколько шагов раненая левая нога её подводит. Ведьма не издаёт ни звука, но заваливается вбок. Стас, который оказывается ближе всех, подхватывает девушку обожжёнными руками.