- Но откуда креп?
- Да он всегда в трауре этот Уэстон, всегда. Стыдно, такие cancans {Сплетни (франц.).}, маленький Дени! Больше никогда не думай так. Не делай Уэстона себе врагом. Если б человек сказал такое про меня, я бы его застрелил сам, parbleu! {Черт возьми! (франц.).}
- Но если он это и вправду сделал?
- Parbleu! Я бы его застрелил тем более! - сказал шевалье, топая ногой. Как только мы остались с ним наедине, он вернулся к этому предмету. Послушай, Денисоль, ты уже большой мальчик; Мой тебе совет - держи язык за зубами. Это подозрение насчет мистера Джозефа - чудовищное преступление и к тому же глупость. Человек скажет такое про меня - прав он или нет, я пускаю ему пулю в лоб. Один раз я прихожу домой, ты бежишь ко мне, я стал кричать и браниться. Я сам был ранен, я не отрицаю.
- Но я ведь ничего не сказал, сэр, - возразил я.
- Да, отдаю справедливость, ты не сказал ничего. Ты знаешь metier {Дело (франц.).}, которое мы делаем иногда? В ту ночь на шхуне, когда таможенный катер открыл огонь, а твой несчастный дед кричал - ах, как он кричал! Надеюсь, ты не думаешь, что мы пришли туда ловить раков? Tu n'as pas bronche, toi {Ты не дрогнул (франц.).}. Ты не испугался, ты доказал, что ты мужественный человек. А теперь, petit, apprends a te taire! {Малыш, научись молчать! (франц.).}
Шевалье пожал мне руку, вложил в нее две гинеи и отправился по своим делам на конюшню. У него теперь было несколько лошадей, и он постоянно разъезжал. Он не жалел денег, часто устраивал у себя наверху пирушки и всегда исправно платил по счетам, которые подавала ему матушка.
- Держи язык за зубами, Денисоль, - повторил он. - Никогда не говори, кто приходит или кто уходит. И запомни, дитя мое, - если будешь болтать языком, птичка прилетит и шепнет мне на ухо: "Он сказал".
Я старался следовать его совету и держать в узде свой беспокойный язык. Я молчал как рыба даже тогда, когда меня спрашивал о чем-нибудь сам доктор Барнард или его жена, и, наверное, эти добрые люди очень обижались на. меня за скрытность. Например, миссис Барнард говорит мне:
- Хорошего гуся несли к вам давеча с базара, Дени.
- Да, гусь очень хороший, мэм.
- У шевалье часто бывают обеды?
- Обедает регулярно каждый день, мэм.
- Он часто встречается с Уэстонами?
- Да, мэм, - с невыразимой болью в сердце отвечаю я. Причину этой боли я, пожалуй, могу вам открыть. Видите ли, хотя мне было всего лишь тринадцать, а Агнесе всего только восемь лет, я любил эту маленькую девочку всей душою и всем сердцем. Ни в юности, ни в зрелые годы я никогда не любил никакой другой женщины. Я пишу эти слова возле очага в своем кабинете в Фэйпорте, а мадам Дюваль сидит напротив и дремлет над романом в ожидании соседей, которые приглашены на чай и на партию в вист. Когда мои чернила иссякнут, и моя маленькая повесть будет дописана, а колокола церкви, которые сейчас призывают к вечерне, зазвонят по некоем Дени Дювале, - прошу вас, дорогие соседи, вспомните, что я никогда не любил никого, кроме этой дамы, и когда настанет час Джоан, приберегите для нее местечко рядом с Дарби.
