— Как он узнал кто я? — шепотом спросил Гелиот.
— Кроме правителя и его наместника никто более не имеет сюда доступа, — так же тихо произнес Валага.
— Маргот, ждет Вас сударь! Пройдемте со мной, я вас провожу, — юноша жестом предложил следовать за ним и бойко запрыгал по ступеням.
Город встретил Кронов очень радушно. Его жители весело приветствовали Правителя, шли рядом, рассказывали о своем житье бытье, а Валага лишь добродушно им улыбался. Хмурый Гелиот косясь на Правителя не мог поверить, что этот человек — сама доброта, тот безжалостный убийца, что лишил его всего и заставил жить по своим правилам. Валагу здесь любили и считали, чуть ли не божеством, снизошедшим с небес, что слегка бесило, но общее радостное настроение уже накладывало свой отпечаток, и юноша потихоньку расслаблялся, давая себе насладиться увиденным.
Сочные улицы — как еще назвать дивное место. Невысокие домики, с арочными проходами между ними, что постоянно приходилось нагибать голову, чтобы не удариться были оплетены зеленым мхом. Около многочисленных домиков росли невиданные на земле цветы, они светились желтоватым цветом. С неба лил голубой свет, с земли желтый, а в центре от контраста холодного и теплого свечения, будто разливалась радуга, но глаза быстро привыкли и перестали болеть.
В окружение человечков небольшого роста она вышла на центральную площадь, где их уже ждал король небольшого подземного государства Морган. Он лично встретил гостей и проводил их в отведенные им покои.
— Через час мы ждем вас на ужин, Великий Крон, — поклонился король. — И вас наместник.
Дом для гостей был им впору: высокие потолки, двери, такие, чтобы не нагибаться, мягкие кровати, с желтым цветком в горшке вместо лампы.
— Нереально, — протянул Гелиот. — Я еще в этом мире или уже умер?
Валага расхохотался.
— Не вяжется с тем, как себе все это представлял? У меня было такое же ощущение когда, я сюда впервые приехал.
— Так отчего же правда о подземных жителях искажается?
— Чтобы никто не стремился сюда, — пояснил Валага. — Они заслужили право на спокойную жизнь, и ты как наместник должен поддерживать общепринятый миф о неслаженности и скудности их жизни.
Юноше вдруг стало не по себе.
— И никто из них не хочет отсюда выбраться? Увидеть мир, солнце. Пусть здесь так мило, но это же ужасно! — воскликнул Крон.
— Это их жизнь. Не стоит говорить об этом и пытаться устроить здесь революцию. Мир хрупок и неосторожно брошенное слово, будоражит сердца крепче вина, так что оставь свои размышления о несправедливости при себе, — резко произнес Валага и покинул общую залу, направившись в отдельную комнату.
