Старое очарование, одержимость медициной осталось, но теперь сравнялось с чем-то равным очарованию. Он никогда не предполагал, что беременность, рождение и быстрое развитие младенца могут быть столь захватывающими. Дэвид выбрал профессию хирурга из-за ее сложности, это был своеобразный вызов самому себе, своим способностям. Акушерство, в сравнении с хирургией, казалось чем-то похожим на наблюдение за ростом травы.
- Хорошо. - Дэвид взял свои ключи. – Чем собираешься заняться днем?
- Группа крови первая положительная, - сказала Сюзанна. Как она узнала? Ах, да, она брала кровь у Миллы перед родами Джастина.
Она встала с кровати и тщательно подоткнула подушки вокруг ребенка, не смотря на то, что Джастин еще не умел переворачиваться. Он спокойно спал, пока Милла быстро вымыла и расчесала свои короткие вьющиеся волосы, а затем оделась в один из свободных сарафанов, которые купила еще до беременности и теперь все еще могла надеть на располневшую после родов фигуру. Она весила теперь на пятнадцать фунтов больше, чем до беременности, но набранные килограммы не слишком ее волновали. Отчасти ей нравилась приобретенная мягкость форм, и Дэвиду конечно нравилось то, что ее груди изменили размер от B до D.
Если Миллу что-то раздражало, она старалась не показывать этого. Она была самым уравновешенным человеком, которого Дэвид когда-либо встречал, и даже после двух лет брака он до сих пор не мог поверить в свое везение.
Прерванная в середине зевка, Милла взглянула на него.
Милла была совершенно очарована сыном, от крошечных ногтей до сладких ямочек на пухлом тельце. Она могла сидеть и наблюдать за ним целый день... если бы не куча дел, которые нужно переделать.
Он выкинул все лишнее из своих мыслей, и надел новую пару перчаток, которые держала для него Эннели. У него не было времени, чтобы вымыть руки; у него не было времени, чтобы искать Джастина; все, на что у него было время, это взять скальпель в руку и призвать все знания и опыт, который он имел. Он молился, он проклинал, и он боролся со временем, которое осталось у его жены. Поскольку он подозревал, что лезвие ножа задело ее левую почку. Черт возьми; она была разрезана пополам. Не было никакой возможности спасти почку, и если бы он не соединил кровеносные сосуды, сшитые в рекордное время, у Миллы не было бы никаких шансов.
– А это мысль, – она поймала его руку и вернула ее на грудь снова, потирая сосок его пальцами. – Это было больше шести недель назад. Мы не должны жать официального разрешения Сюзанны.
