Эрика наклонилась к нему и, поймав губы Юргена, неторопливо, но смачно поцеловала.
— А так? — спросила она, отстраняясь и заглядывая Юргену в глаза.
— Уже лучше, да. Но…
— Никаких но. Ты вообще не хотел вступать с ней в брак. С полным правом можешь просто о ней забыть.
— Как, Эрика?! Она ведь моя жена!
— Посели её в дальнее крыло. И живи так же, как жил всегда.
Юрген усмехнулся и, обхватив Эрику поперёк туловища, придвинул поближе к себе. Зарылся носом в мягкий воротник её свитера.
— Чёрт, Эрика, какой же у тебя аромат…
Эрика усмехнулась. Вплела пальцы в его волосы и прижала голову Юргена ближе к себе.
— Нюхай, милый, нюхай ещё.
— Мне надо будет иметь от неё детей…
— Просто представишь, что это я…
— Но… Если она больше ко мне не придёт?
— Когда выстроятся семнадцать звёзд, Юрген — просто приползёт.
Анна не только показала Кассандре кухню, она ещё и представила её домоправительнице, главной кухарке и ведущему садовнику как новую хозяйку дома.
Прислуга приняла новоявленную леди холодно, но без особой ненависти — Кассандра так и не поняла, боялись ли они Анну или им было попросту всё равно.
А затем Анна поила её чаем на балконе в своих апартаментах и угощала выпечкой, приготовленной на заказ.
— Я обязательно поговорю со своим сыном, — пообещала она. — Такого, как сегодня, повториться больше не должно.
Кассандра покраснела, потому что так и не рассказала Анне до конца всего — сказала только, что испугалась и сбежала, отговорившись физическим недомоганием.
И Анна действительно поговорила с Юргеном и даже повлияла на него. Вечером Кассандра, отдыхавшая в покоях старшей леди, получила письмо, подписанное именем Юргена Розенкрейцера:
«Супруга моя, приношу свои извинения. Вам будут выделены личные покои».
Письмо явно писалось под диктовку — это мог бы угадать каждый, кто знал Юргена хоть чуть-чуть. И всё же это было лучше, чем ничего.
Кассандра сморгнула. Слёзы опять навернулись на глаза, но она только сжала кулаки и уставилась за окно. Там, в окружении аккуратно подстриженного кустарника, мерцали струи фонтана — почти такого же, как и в Сайликском монастыре.
Анна уехала на следующее утро, и серые дни потянулись один за другим.
Кассандра твёрдо решила выполнить завет матери, но, как и обещала свекрови, это оказалось непросто — Юрген не приходил к ней и не звал к себе. Он вообще не появлялся Кассандре на глаза. Чего нельзя было сказать о Эрике, которая сновала по дому каждый божий день, так что Кассандре начинало казаться, что она попросту здесь живёт. От вида Эрики, довольной и счастливой, а порой и пахнущей сандалом, у Кассандры сжималось сердце, но поделать она не могла ничего.
