Свернули в горы, долго тряслись на подобии дорог.
Васька в свои 24 года был все же почти мальчишка, поэтому в окошко смотрел, открыв рот. Горы его зачаровали. Гномы, заметив это, остановились на смотровой площадке, выпустили гостя подышать, пофоткать вид. После этого уже ехали без остановки. Свернули в какое-то ущелье, продрались через кусты в узкий черный тоннель. В тоннеле не было никаких признаков цивилизации, но гномы были совершенно спокойны, и Вася тоже не переживал.
Вскоре подъехали к пропускному пункту — металлическому шлагбауму с будкой. Тоннель к тому времени расширился до нормального размера.
Один из сопровождающих — тот, что на пассажирском сиденье — наконец заговорил. Интересный у него голос — будто камни грохочут. Гном попросил Васины документы, на кпп их чуть ли не с лупой изучили, вернули и открыли шлагбаум. Почти сразу за шлагбаумом оказалась стоянка для машин.
Дальше Васю повели пешком, недалеко — в один из тоннелей. Стена вообще была как сыр — вся в дырах. Где-то дыры были высоко, к ним вели лесенки, где-то пониже. Как муравейник, только гномий.
Коридор, по которому провели Мастера, закончился нормальной комнатой, с обычным столом, стульями и шкафами. Разве что окон не было, а так все как у людей.
Сидевшая за компьютером невысокая плотная девушка потребовала у Васи сдать телефон и фотоаппарат. Васе это совершенно не понравилось.
— Связи здесь, под землей, всё равно нет, — сказала девушка. — А фотографировать и вести голосовую запись у нас гостям запрещено. Ничего с вашей техникой не случится, вернем в целости и сохранности. Если что-то не устраивает — вас немедленно доставят обратно на вокзал.
Вася с кислым лицом расстался и с родным смарфоном, и с новенькой зеркалкой. Обидно очень, ведь купил всего две недели назад.
Потом Ваську снова вели по коридорам, поднимали на лифте — не иначе, чтобы запутать. Под конец он был совершенно уверен, что назад дороги не найдет никогда.
Из лифта вышел прямо во дворцовые покои. Как иначе описать эту каменную роскошь — он не знал. Прильнул к стенам, водил по ним ладонями, ища каменные стыки. Потрясающая работа!
Гном, сопровождающий его, терпеливо ждал. Второй потерялся где-то в коридорах.
Полы были столь прекрасны, что Васька немедленно захотел разуться. Грех по таким полам в грязных ботинках ходить.
Наконец отошел от первого впечатления, кивнул гному — дескать, можно, веди.
Прошел мимо малахитовых ваз, стиснув зубы. Вспомнил, как его из Эрмитажа со скандалом выгнали, потому что он в подобную вазу вцепился, чуть не облизывал ее. Хотел понять, правда ли, что малахит лишь облицовка, или все же из одного куска выточена.
