На всякий случай заглянул в ванную комнату, погляделся в зеркало. Ну ничего, бывало и хуже. Почти не опух, разве что глаза как у китайца. Хорошо, что ему бриться не надо. Давно уже волосы на лице не растут, кроме бровей и ресниц. А когда-то брюнетом был.
Принял душ, переоделся.
Эк его зацепила эта девица!
Старый сентиментальный дурак, ничему его жизнь не учит. В который раз на любимые грабли!
Вышел из комнаты, едва не наступив на собравшихся под дверью домовых.
Смотрят на него, сверлят своими колючими глазками, молчат.
— Там… приберите всё, — махнул рукой Кощей.
Молчат. Смотрят.
— Да расколдую я ваших, расколдую! — нервно сказал Бессмертный.
Домовые не двинулись с места.
— Ну ладно, — выдавил из себя мужчина. — Извините.
Дымовые кивнули синхронно и быстро посеменили в комнату. Сразу же раздался звон бутылок и звяканье посуды.
Кощей медленно прошелся по замку. Было пусто, безлюдно.
Вышел на крыльцо. Погода отвратительная, куда только погодный маг смотрит? Потом вспомнил, что погодный маг — это он. А предыдущий два года как уехал на учебу. Махнул рукой и тучи нехотя начали расползаться.
На полигоне Черномор, увидев явное улучшение погоды, скомкано закончил тренировку и быстрым шагом отправился в замок, периодически срываясь на несолидную рысцу.
Он нашел Кощея в лаборатории, где уже мотал головою расколдованный Игнат и переминались с ноги на ногу еще двое бойцов. Скунс, извлеченный из клетки, злобно скалил зубы, огрызался и угрожающе помахивал хвостом. Тараканов в банке не было. Одинокая лягушка в аквариуме укоризненно смотрела сквозь стекло.
— Ну брось, Баюн, — уговаривал Кощей. — Давай обратно в кота. Ну прости дурака, виноват. Был пьян. Не понимал, что делаю.
— Алкогольное опьянение не является смягчающим обстоятельством, — гордо отвечал скунс, отвернувшись.
— Кот, ну пойми. От меня жена ушла. Я сорвался.
— Правильно и сделала. Ты ж псих.
— Ну и ходи скунсом, паразит! — не вынес обиды Кощей. — Без когтей и нюха своего. А еще скунсы с высоты падать не умеют. Вот сорвешься со шкафа, поймешь.
Скунс немного подумал и превратился в кота. Злобно хлестнув длинным хвостом и задрав гордо голову, удалился. Уж он-то давно понял, что произошло, но теперь Кощею точно не скажет. Пусть помучается, живодер.
— Извини, Елизавет, ты пока жабой побудь, — сказал жабе Кощей. — Ты женщина нервная и злопамятная. Я тебя расколдую. Потом. Если захочешь.
Заметил Черномора, кивнул.
— Как оно, ваше ничего? — поинтересовался.
