— Мы не вернёмся домой, — безжизненно прошептала одна из них, — а тебе здесь не место. Ты должна уйти, пока мы не закричали.
Этого мне точно было не нужно!
— А вы станете кричать? — Уточнила с сомнением. И снова тяжёлая тишина в ответ. — А что, если я пришла вам помочь?
— Нам нельзя помочь, — отрезал другой голос, левее.
— Но Марве же я помогла, — здраво рассудила, а затем показала всем висящий на моей шее артефакт, — иначе как я смогла снять его с неё?
Тишина, в этот раз недоверчивая, боязливая, с осторожной надеждой, которой все они просто боялись дать жизнь.
Они молчали, но не могли скрыть очевидного: все они хотели домой. И сейчас, когда у этих детей появился на это шанс, они не станут его упускать.
— Что нужно делать? — Спросил у меня первый голос.
— Ты что, с ума сошла? — Возмутился тут же кто-то ещё. — Мы же её даже не знаем!
— Нас накажут! — Решил и третий голос, очень тихий и испуганный.
— Не накажут, если она поможет.
— Никто за столько времени не помог, так почему она должна?
— Мы её даже не знаем!
— Но выбора-то всё равно нет!
И последнее, решительно прозвучавшее во вновь образовавшейся тишине:
— Рассказывай, что нужно делать.
Проделанную магами дыру храмовники не стали заделывать среди ночи. Они просто натянули на неё щит, поставили с улицы сторожа и ушли. Готовить новый план по захвату мира или же просто спать — никто так и не понял.
Встревоженных детей разогнали по всем трём этажам, два из которых были подземными, их дома. За пропавшую Марву никто не переживал. Опыт показывал, что девочка вернётся уже максимум через пять минут, когда укравшие её родственники не смогут вынести вида совершенно потерянного ребёнка. Так что храмовникам осталось просто настроить возможный открывшийся портал прямо в комнату.
Они даже не стали проверять, вернут ли девочку. Они просто были в этом уверены.
Их уверенность их и погубила.
Стоящий на улице у магического заслона храмовник расслышал тихие шаги, только когда малютка подошла вплотную к стене.
— Ты чего не спишь? — Хмуро вопросил он у неё, неосознанно оглядываясь по сторонам, но больше в ночи так никого и не заметил.
— Мне страшно, — тихо-тихо прошептала обладательница двух растрепавшихся косичек, зябко обнимая себя за худенькие плечи.
— Тебе нечего бояться, — отрезал мужчина.
Он не любил говорить с детьми. Знал, что Отцу это не нравится, и если его кто-нибудь увидит…
— Тут какая-то тётя, — прошептала девочка ещё тише, боязливо оглянувшись, — она сказала, что убьёт вас всех.
