Через несколько минут ходьбы мы свернули с главной дороги, прошли немного вглубь леса и сменили форму фрей на свою одежду, удобные темные одеяния Королевских Теней.
— Мы определенно не вызовем подозрений, — хмыкнула Арлим, оценивающе меня разглядывая.
— Так удобнее и быстрее, — улыбнулась я ей в ответ.
Дальше шли по лесу. Один раз пришлось отбиваться от какой-то наглой крупной птицы, которая хотела поживиться нашими глазами, о чём она нам сама и сообщила, упав с неба. Наглый птиц был бит и, кривовато улетая, обижено обозвал нас жадинами.
Ещё минут десять шли по зарослям в спокойствии, а потом случилось ожидаемое: обиженный в лучших чувствах птиц вернулся, позвав с собой друзей. Друзья были биты, наглый вредный злопамятный птиц был бит повторно. И улетали они красивой хромающей стайкой, жалобно каркая и обещая вернуться.
Не вернулись, но друзей у птица оказалось много, поэтому следующими на нас напали какие-то местные маленькие животинки, спрятавшиеся среди фиолетовой листвы и кидающиеся в нас какими-то крепкими плодами. Первый снаряд угодил мне в плечо, от второго я Арли спасла, третий перехватила прямо в полёте, а за ещё тремя последующими внимательно проследила, чтобы, предположив местонахождение врагов, пригнуться от очередного снаряда и запулить плод им обратно.
Свистнул ветер, зашуршала листва, а затем гулкое «Бум!» и писклявое «Айя-а-а!», после которого на землю упали несколько тех самых плодов и маленький пушистый светло-коричневый кто-то.
— Фу! — Скривилась я.
— Какая прелесть! — Тут же заулыбалась Арли, прижала руки к груди и поторопилась помочь пострадавшему зверьку.
Все мои слова о том, что эта мохнатая гадость может быть заразной и опасной, она просто игнорировала, бесстрашно беря зверька на руки и прижимая к своей груди. А зверьку явно хорошо было, особенно когда его по пузику чесать начали. Он от удовольствия даже лапкой подёргивал.
И, в общем, дальнейший путь мы продолжили уже втроём, причём лично я была категорически против, Арли просто против, а наглая мохнатая морда всеми конечностями за. В смысле, он всеми шестью лапами вцепился в ладонь моей сестры, и даже хвостом запястье обвил, всем своим видом показывая, что мы без него не уйдём.
Не ушли — он не отцеплялся!
— Да ладно тебе, Арвэн, — с улыбкой глядя на эту гадость, остановила Арлим мои попытки его от неё отодрать, — он милый. Давай его себе оставим?
Как можно отказать, когда они вдвоём так жалобно смотрят? А вот можно, и я даже отказала, но тут снова вернулся говорящий птиц, каким-то образом умудрившийся перемотать себе пузо и обе лапы зелёной травой на манер бинтов, и мне пришлось отвлечься на закидывание его бессовестного клюва валяющимися на земле снарядами.
