— Ага, щас, — громко хмыкнула, зашарив взглядом по предметам вокруг.
Нашла зонтик, взяла его на всякий случай в качестве оружия массового поражения. Вспомнилась почему-то Рапунцель с её сковородой, но… жалко. Не Ника, конечно же, сковородку.
— Дело действительно очень серьезное, — не унимался звезда универа.
— Чего тебе? — грозно вопросила я у него, потому что действительно интересно было, с чего вдруг такое странное поведение.
К моему искреннему изумлению и ужасу, он ответил. Вот только голос его теперь звучал не из-за двери, как до этого, а прямо у меня за спиной!
— Придушу тебя сначала, а потом расскажу, — в интонации ощущалось раздражение и самый настоящий гнев.
Рывком обернувшись, я не придумала ничего умнее, как со всей силы ударить этого ненормального парня зонтом по голове. Ник, не ожидая от меня такой подлости, удар проворонил, зонт с треском обрушился на его непутевую голову. Затем вой, после рык, перекошенное от злости лицо, горящие гневом серые глаза. Испугавшись, я его ещё раз треснула.
И попала!
Повторный вой, а затем широкая ладонь легла на мой зонт, рывком выдернула его из моих рук и отшвырнула куда-то прочь.
И вот после этого Ник зарычал снова, очень зло и несдержанно. А мне так страшно стало…
— Ты как в мой дом попал, неадекватный?! — заорала перепуганная я, начиная пятиться.
— Это я неадекватный, да? — прищурился этот, дважды пристукнутый.
В голове всплыли воспоминания о десяти просмотренных сезонах сверхъестественного. Мысль созрела мгновенно. Я бросилась в кухню, пользуясь тем, что Ник был уверен, что из дома-то уж я точно никуда не денусь, а потому и шел медленно. Там схватила солонку, рывком сорвала крышку и высыпала в лицо пришедшего следом парня. Хотела ещё заклинание изгнания демонов зачитать, но просто не вспомнила.
— Твою мать! — заорал он, как раненный зверь, хватаясь руками за глаза.
Мне его стало почти жаль… ещё больше стало жаль себя, когда кожа Никиты не стала шипеть и дымиться, как обещали братья Винчестеры. А после стало опять страшно.
— Прости, святой воды нет, — извинилась перед ним напоследок.
И кинулась прочь из кухни, захлопнула дверь и, пока Никита пытался промывать глаза, ругаясь таким отборным матом, что я невольно покраснела, кое-как передвинула кресло, преграждая парню путь к свободе. Затем дрожащими от нервов руками открыла входную дверь, чувствуя, как все внутри кипит и как бешено колотиться сердце. Не думая, схватила сумку, в которой были и документы, и деньги, и телефон, и побежала вниз по лестнице, перепрыгивая по две-три ступени и едва ли не валясь.
