Дальше мы едем в тишине. Даже музыка не играет, только печка тихо шумит, наполняя пространство приятным теплом.
Минин с поражающей осторожностью заезжает на свободное парковочное место, глушит мотор и выходит на улицу. И успевает обойти машину и открыть мне дверь раньше, чем я выпутываюсь из ремня безопасности, который, кстати, Егор самолично застёгивал.
На асфальт я сползаю с большим трудом, чувствую себя кем-то ужасно неповоротливым и невольно смущаюсь. А ещё мне странно идти рядом с красивым уверенным Егором, на которого невольно обращают внимание все прохожие. Хорошая новость: он попросту игнорирует их всех, крепко держит меня за руку и ведёт к кафетерию с французским названием.
У них внутри головокружительный аромат горячего шоколада и сладкой свежей выпечки, уютные коврики на полу и тихая ненавязчивая музыка.
А ещё у них внутри до боли знакомые мне фигуры: в шубе с пушистым меховым воротом и с модно выбритыми висками. Эти двое сидят у окна рядом с друг другом и о чём-то тихо ожесточённо спорят.
И буквально на моих глазах этот спор заканчивается тем, что мужчина притягивает к себе женщину, держа руку на её затылке, и впивается в её алые губы крепким, как табачный дым, поцелуем.
Мир шатается из стороны в сторону и пол плывёт у меня из-под ног. Где-то рядом тихо и зло ругается Егор.
А я стою и смотрю, как моя мама целуется с отцом моего бывшего жениха.
У меня нет никаких сомнений, я уверена на сто десять процентов: это они. Моя мама и отец Паши.
Я не могу отвести от них взгляд, поэтому хорошо вижу, как он зарывается пальцами в её волосы на затылке, а мама совершенно свойским движением закидывает ногу ему на ногу. И они целуются у всех на глазах, но почему-то только я обращаю на это внимание.
Мысли путаются в голове. Андрей Борисович женатый человек, я просто не понимаю, как и когда он мог связаться с моей мамой? Или правильнее сказать, что это она с ним связалась?
Эти двое так увлечены друг другом, что совершенно не замечают, как дрожащими пальцами я достаю телефон и навожу на них камеру. Фото, ещё одно. Я просто машинально нажимаю на экран, находясь в состоянии оглушающего шока, пока телефон вдруг не пропадает из руки, а вид мне не загораживает тело Егора.
–Уходим, – говорит он не терпящим возражений тоном, цепляет за локоть и насильно толкает прочь практически не сопротивляющуюся меня.
Мой мир вдруг стал стеклянным, а затем кто-то нехороший бросил в него камень, и теперь всё, что у меня есть – это оглушительный звон и миллиард острых осколков, что осыпались к ногам и открыли вид на бесконечную пустоту вокруг.
