Цензура, преследование всех свободомыслящих людей, костры из книг и нравственное падение преподавателей и студентов были бы неприемлемы для тебя, даже если бы ни единого сына моего народа в Германии никто пальцем не тронул. Ты либерал, Мартин. Ты всегда отличался дальновидностью. Массовое движение, в котором так много дурного, каким бы мощным оно ни было, конечно же, не может сбить тебя с толку.
Мне ясно, почему немцы бурно приветствуют Гитлера. Это их реакция на те безусловные несправедливости, которые им пришлось претерпеть после военной катастрофы. Но ведь в те годы ты стал, можно сказать, американцем. Нет, не мой друг Мартин написал это письмо, у меня еще будет возможность убедиться, что это лишь голос осмотрительности и практической необходимости.
С нетерпением жду того единственного слова, которое успокоит мою душу. Поскорей напиши "да".
Привет всем вам!
Макс
Deutsch-Volkische Bank und Handelsgesellschaft,
Munchen
18 августа 1933 г.
М-ру Максу Эйзенштейну
Галереи Шульце-Эйзенштейна
Сан-Франциско, Калифорния, США
Дорогой Макс,
получил твое письмо. Мое слово - "нет". Сентиментальный ты человек. Не понимаешь, что люди скроены вовсе не по твоему образу и подобию. Наклеиваешь на них милые ярлычки и ждешь, что они станут поступать так-то и так-то. Но ты ошибаешься. Итак, по-твоему, я американский либерал? Нет! Я немецкий патриот.
Либерал - это человек, который не считает нужным действовать. Он разглагольствует о человеческих правах, но только разглагольствует. Он любит поднимать шум по поводу свободы слова, а что такое свобода слова? Просто возможность сидеть сложа руки и все, что бы ни совершали люди действия, объявлять злом. Либерал - самый пустой человек на свете. Я хорошо его знаю, прежде я сам был либералом. Он осуждает бездеятельное правительство за то, что оно ничего не меняет. Но стоит появиться сильной личности, стоит человеку действия приняться осуществлять перемены, и как ведет себя либерал? Он против этого. Любые перемены либерал считает злом.
Он называет это дальновидностью, на самом же деле он просто в панике, что ему самому придется что-то делать. Его хлебом не корми - дай поговорить и торжественно кого-нибудь наставить, но он совершенно бесполезен для тех, кто делает мир таким, какой он есть. Только они и важны - созидатели. И здесь, в Германии, появился созидатель. Человек, исполненный жизненной силы, меняет весь порядок вещей. И сразу меняется само течение жизни - оттого, что пришел человек действия. И я присоединяюсь к нему. Я не просто подхвачен течением. Бесполезной, бездеятельной жизни, которая состояла из одной только болтовни, я кладу конец. Я всеми силами поддерживаю это великое новое движение. Я действую - значит, я человек. Иначе я просто голос. Я не спрашиваю, какова цель наших действий. В этом нет необходимости. Она, конечно же, справедлива, ведь она так насущна. На дурные дела люди не устремляются с такой радостной готовностью.
