Оборвав фразу, Вильгельм задумчиво смотрел в высокое дворцовое окно грустным и отрешенным взглядом, будто моментально позабыв и о собеседнике, и об интригующем предмете их разговора…
— Но у такого союза есть весьма влиятельные противники, да?
— К сожалению. И если бы ты только представлял, насколько влиятельные…
— Для начала, три императрицы?
— Базиль. Если бы тебя угораздило родиться в средневековье, клянусь, ты закончил бы жизнь в каменном мешке. Ну, откуда ты можешь знать обо всем этом раскладе?
— Элементарно, Ваше величество. Ваша супруга не доверяет сыну датчанки, которая спит и видит, как загнать Шлезвиг обратно в Данию. Датчанка на дух не переносит всего прусского. А в недавнем прошлом принцесса Гессен-Дармштадская и ее старшая сестра с супругом, считающие себя определяющими фигурами на русском политическом Олимпе, опасаются столь сильной комбинации с правом первенства престолонаследия, на случай…
— На случай чего? Ну, договаривай!
— Но… Ну, Вы, полагаю, и сами знаете, что…
— Что «что»? Что Алешеньке, скажем так, иногда серьезно нездоровится?
— Значит, знаете…
— Я-то знаю. Мне открылся сам Государь. А вот от кого знаешь ТЫ, Базиль? Притом, что эта информация является секретом номер один в Российской империи?.. Хотя, как ты сам только что выразился, все элементарно. Нет, конечно, это не Михаил Александрович. Зато с герром Банщиковым вы с одной палубы. «Варяжская банда». Верно?..
— Я Вам не льстил, Экселенц. Вы и в самом деле чертовски проницательны.
— Вот тот-то же. Мой молодой, да ранний, друг. Так ведь у вас в России говорят?
Кстати, я ведь не первый день за вами приглядываю. Но меня радует то, что вы, хотя и сумели весьма плотно втереться под крылышко к моему кузену, очевидно, действуете в интересах трона и во благо России. И видите в этой связи пагубность англо-французской паутины. И оба вы, судя по всему, являетесь сторонниками альянса России и Германии.
Но какова логика!? Ох, береги свою голову, Базиль. Она дорогого стоит…
И при всем при том, вы с Михаилом Лаврентьевичем явно не ищете способов стать клиентами парижского кошелька. Пожалуй, это самый первый случай в истории русской державы, когда фаворит, или группа лиц, скучковавшаяся за троном, не начинает тотчас преследовать личные меркантильные интересы.
С появлением Банщикова возле Императора, а тебя возле Михаила Александровича, российская государственность резко пошла на поправку, будто очнувшись после тяжкой болезни. Почти как я, после того, как Михаил Лаврентьевич починил мое треклятое ухо. Занятное совпадение, да? — Вильгельм многозначительно погрозил Василию пальцем, — Одна посадка в крепость интригана Витте и Ко сколько наделала шума. А тут еще Миша, диктующий свою волю Микадо…
