Каким-то непостижимым образом Дора понимала, что Син никак на нее не воздействует и не будет. Можно было и не спрашивать. Но ведь и ему можно было не спрашивать, верит ли она — наверняка сам знал ответ.
Дора тоже знала, но хотела услышать.
И то, что сказал, а главное — как… наверное, так и ощущается последняя капля, после которой — потоп, и соломинка, которая ломает спину верблюду. Дора не выдержала. Ну невозможно же выдержать! И почему, в конце концов, нельзя прямо сказать, какой он классный? Что это изменит?
— Мне кажется, ты слишком высокого мнения о моей скромной персоне. — Син притянул ее ближе, сказал на ухо: — Но разубеждать не буду. Я еще не до конца насладился.
Вот так, совсем-совсем рядом, в полумраке тесной комнатки мотеля, его синие глаза казались темными и очень глубокими. Затягивали — не выплыть.
— Дуй в душ. Иначе рискуем употребить кровать по прямому назначению. Я не против, но потерявшиеся психи отвлекают.
— Ага, — согласилась со всем сразу Дора. И удрала. В душ.
А телепатам, наверное, нелегко живется. Сбежавшие психи отвлекают от влюбленных дурочек, влюбленные дурочки — от сбежавших психов… Дора подставляла голову под струи прохладной воды, яростно намыливалась, отскребая цементную и кирпичную пыль, и почему-то абсолютно точно знала, что Син сейчас валяется на кровати, раскинув руки, и ищет своего психа. А на периферии чувствует ее. Всю целиком. И счастье от того, что наконец-то чистая и можно будет лечь спать, и отодвинутое пока что подальше “верните меня домой!”, и радость, что в этом безумном, долбанутом по всем статьям мире она встретила не кого-то еще, а именно Сина. И даже возбуждение после случившихся вдруг почти-обнимашек — хорошо, не слишком сильное, можно просто не обращать внимания.
Она выключила воду, чувствуя себя чистой до скрипа. И тупо уставилась на пустой полотенцедержатель.
Дурацкий мотель! Они что, полотенца в комнате складывают?!
“Син!”
Он отозвался не сразу.
“Они здесь, на столе. Принести? Или выходи, я не буду смотреть. Торжественно клянусь”.
“Ладно. Не смотри”.
Син и правда валялся на кровати. Но сейчас отвернулся, а одеяло оказалось сдвинуто в сторону. Дора добежала до сложенной на столе стопки полотенец, схватила верхнее. Маленькое. Большое оказалось под ним. Торопливо вытерлась, замотала мокрые волосы и нырнула под одеяло.
Мелькнула мысль, что спать голой, когда рядом весь такой классный и заманчивый Син, не самая лучшая идея — не заснешь.
