Я видел, что это она делает неосознанно, её глаза закрыты. Но как же сладко чувствовать её прикосновения, от которых сносит крышу. Когда её глаза открылись, я увидел в них непонимание происходящего, а потом оно сменилось желанием, и она заёрзала на мне. Я быстро освободил нас от одежды, и усадил её верхом. Мне хотелось, чтоб она сама это сделала… Сама отдалась мне.
Я гладил и целовал её грудь, играя с затвердевшими от возбуждения вершинками, срывая этими ласками стоны с её губ. И она, не выдержав приподнялась, и стала опускаться на мой возбуждённый орган. Моя девочка была такой узкой… Это возбуждало ещё больше. Я хотел её так, что зарычав, обхватил ее маленькую попку руками, и насадил полностью, чувствуя, что заполнил её до предела. От этого мою малышку накрыло удовольствие, и она стала сжимать мою плоть, от чего внутри нее стало ещё теснее, и я, потеряв голову, с силой стал насаживать её на свою плоть, срывая с её губ такие сладкие стоны. Когда она ухватилась за рога, разум покинул меня, и я всё сильнее и резче начал входить в неё. Почувствовал, что малышка почти готова получить ещё взрыв удовольствия, ускорился, мощными толчками доводя её до предела, и зарычав, излился в неё. Девушка легла мне на грудь и равномерно засопела.
«Я обрёл пару! — думал я, гладя рыжие волосы. — Правда не думал, что это будет вот так… Что же делать?! Вдруг её заберут у меня??? Я даже сделать ничего не смогу!!! — это злило. — Обрести пару и тут же потерять…»
Сколько так просидел не знаю. Рассматривал свою малышку, пока она не открыла глаза.
— Я Шайтар, — представился я.
Подумав немного, и посмотрев на меня как-то странно, она всё же представилась:
— Виктория.
— Виктория… — повторил я. — Я не мог раньше узнать твоё имя.
— Почему?
— Ты сняла с меня проклятье. — Улыбнулся я, и, увидев в её глазах непонимание добавил. — Я не мог говорить!
— Совсем?
— Да.
— И давно?
— Уже и не помню, — ответил я. — Но я рад, что попал сюда.
— А ничего что мы в темнице? Чему тут радоваться? — поинтересовалась она.
— Тому, моя дорогая, что встретил тебя!
— Меня вообще-то казнить за что-то хотят…
— Я знаю… — поник я. — Меня ждёт та же участь. Но я рад тому, что хоть в последние дни жизни буду со своей парой.
Она снова странно посмотрела на меня.
— И тебя ничего не смущает? — будто бы случайно показывая мне татуировку, которую я уже видел. Я понимал, что это знак отличия богини. Но меня это не смущало.
— Нет! — твердо ответил я.
