По полу рассыпались шпильки, к ним присоединилась резинка и плечи накрыла шелковая волна волос. Хартман поднял бровь. Сейчас у тебя кое-что другое поднимется! Моргнуть не успеешь.
Тряхнула головой, запустила в волосы пятерню, взъерошивая их, крутанула бедрами, повинуясь зову музыки. Но на этот раз вовсе не для него, а для себя. Глаза и вправду закрыла, ненадолго правда. Пропустила через себя низкую гитарную вибрацию, повернулась, прогнулась, провела ладонями по телу и во мне словно что-то ожило. Что-то давно забытое и почти умершее. Древнее, как сама жизнь и свежее, как первый вдох. Подхватила со стола бутылку, сделала несколько больших глотков прямо из горлышка и, ведомая хмельным возбуждением, забралась на стеклянный столик. Отлично. Лицо Харви вытянулось. Не ожидал, аркх плешивый? Я еще и не так могу!
Осмелев, принялась парить на столе, ловко перешагивая бокалы и угощения, извиваясь в такт музыке, чувствуя ее не придирчивым чопорным танцором, а душой, изнывающей по ласке. Передо мной проносились образы, как Таххир цепляется напряженными пальцами за упругие ягодицы блондинистой швабры и вбивается в нее до основания, резко, отвечая низкими возбужденными хрипами.
Ты еще эти самые пальцы кусать будешь, сожалея о том, как поступил со мной!
Закусила губу, растворяясь в порочном взгляде фетроя, который разглядывал меня жадно, словно голодный зверь в засаде, а я трепетная жертва, которую обязательно схватят, когда наиграются.
Вот только здесь я зверь…
И я устанавливаю правила!
Медленно развернулась и, прогнувшись в спине, наклонилась вперед, позволяя волосам стекать вниз, а треугольнику трусиков выглянуть из-под подола короткого платья. Насадила на шпажку крупную ягоду, обмакнула в шоколад, плавно поднялась и повернулась.
О, это выражение лица заменяло тысячу самых жарких слов: затуманенный взгляд, приоткрытые губы. Дыхание фетроя стало медленным и тяжелым.
Не отрывая взгляда от пепельно-сизой бездны, сошла со столика, взяла в рот ягоду и, уперевшись руками в спинку дивана по обе стороны от мужчины, предложила попробовать сладость. И он попробовал. Только сладостью оказалась я!
Харви одним рывком усадил меня поверх себя и откусил ягоду, коснувшись моих губ своими. Мимолетно, случайно, но по телу разлилась жаркая волна, а внизу все тугим узлом завязалось. Он потянулся к моим губам, но я отстранилась, накрыв его рот ладошкой. Твердый бугорок подо мной — свидетельство победы в немыслимом споре.
