Далеко убегать не понадобилось, потому что преследователи остановились, как только непрошеный гость покинул оазис. Но уходить от деревни было нельзя. Бэй решил вернуться к ней, оставаясь вдалеке, чтобы осмотреться и понять, что делать дальше. Первым делом он замазал глиной желтые пятна на одежде. Что-то подсказывало ему, что ярость людей вызвало не появление чужака, а его одежда. Может, яркие пятна были местной разновидностью Звезды Давида?
К середине дня Кобейн обошел селение и спрятался среди развалин. Безжалостное время и природа не оставили от дома ничего, кроме нескольких стен, в том числе кусок входного портала, на котором еще виднелись какие-то символы. Потребовалось время, прежде чем Бэй понял, что смотрит на знакомое изображение растения с толстым мешком в основании длинного острого шипа. Он видел этот рисунок. Что-то из детства. Из дома.
Того дома, который пах по утрам теплым молоком и белым хлебом с шоколадной или ореховой пастой. В котором было очень много свечей — коротких и длинных, на подставках и в шандалах. Свечей — худых солдат и свечей, похожих на смеющегося Будду — толстых, с расплывшимися языками воска. Свечей с ароматами, но чаще всего пахших горелым фитилем и медом.
Везде — на столах и подставках, на камине и на полу.
Как же давно Бэй не испытывал тоски по родительскому дому! Последний раз это случилось, наверное, когда его девятилетним мальчишкой отправили на полтора месяца в частную школу в Шотландии.
В огромном доме Ван Дорнов была особая комната — Ларец Лилит, в ней единственной царил беспорядок. Мама называла себя сорокой и собирала блестящие безделушки. Подарки или сувениры, покупки с блошиных рынков и дорогих бутиков, предметы с историей или совершенно случайные вещицы попадали в огромную копилку. Младшему сыну разрешалось в ней играть. Там, в Ларце Лилит, в коробке с ложками на первые зубы детей, лежало погрызенное деревянное кольцо с серебряной подвеской в виде сердца, на которой был вырезан пузатый шип растения.
Бэй больше не верил в случайности. Кольцо для зубов вполне могло передаваться изо рта одного поколения семьи в рот другого, начавшись с Ари. И чем не шутит судьба — заброшенный в неизвестное место Кобейн оказался не так далеко от дома, который мог быть связан с таинственной прародительницей. Не имело смысла прятаться за неверием и страхами — Ари принадлежала этому миру, Ана и двое других Скользящих — тоже. Теперь еще и Бэй.
