— Пойдем со мной, — Тара остановилась в дверях и ждала. Смотрела раздевающим взглядом, пока Бэй натягивал высокие сапоги. Последние дни в Карьере появилось много змей, и все старатели сменили легкие сандалии на более надежную обувь из толстой кожи. В ней было жарко, но она давала защиту от мелких гадюк.
Даже не поднимая головы, Бэй чувствовал взгляд Звезды. Она всегда так на него смотрела — словно касалась сильными, уверенными руками. И пусть он не отвечал на открытые знаки внимания, ни одна другая женщина в поселке не смела даже повернуться в его сторону.
— Далеко собралась? — спросил Бэй, поднимаясь с лавки. Поправил на поясе ножны, повесил на плечо моток веревки, напоминавшей лассо.
— Далеко. Но тебе понравится.
— Я должен пойти с группой Кима в Рукав.
— Мы присоединимся к ним позже. Ким знает. Я сказала, что заберу тебя на несколько часов.
И улыбка у Тары была всегда зовущая — влажные, упругие губы, яркие от природы, не требовали помады, им хватало только блеска из плоской круглой баночки, чтобы соблазнять одним своим видом.
— Ну что ж. Я готов. Идем.
Звезда повела Бэя на край поселка. К обрыву.
Кобейн жил у контрабандистов уже почти месяц — с того дня, как Тара нашла его умирающим в Карьере. Не бросила, несмотря на уговоры Шена и Дервиша, которые выходили с ней в Ущелье в ту ночь.
— Ты был еще жив, — объяснила Звезда потом, — и слишком хорош собой, чтобы отставить тебя на съедение карьерным волкам. Я забрала тебя, красивого, себе.
В прямом смысле этого слова.
Из Карьера едва живого Кобейна принесли в домик Звезды, где она отмывала, отпаивала, откармливала его, постепенно возвращая к жизни.
Поцелованные Тенью становились огурцами. Треугольная метка означала лоботомию по-долинному. Если бы на месте Тары оказалась другая, ее бы тоже сочли сумасшедшей за то, что притащила из Ущелья мужчину с бирюзовыми знаками на одежде, но у Звезды был особый статус в поселке. Поэтому никто не решался отпускать шутки, пока она учила Поцелованного говорить, показывала ему, как ребенку, самые обычные вещи и объясняла их назначение. А когда Бэй достаточно окреп для физических нагрузок, Звезда и Шен стали учить его пользоваться оружием — ножом, лассо, арбалетом. И очень скоро во взглядах Тары появилось восхищение.
Кобейн снова пользовался ситуацией, как губка, впитывая знания и умения. Никто не относился с недоверием к тому, что он «ничего не помнил» из своей жизни до того, как очнулся в доме Звезды. А так как слухи быстро распространялись по округе, на Поцелованного дважды приезжали и приходили посмотреть любопытные старатели из соседних поселений. Бэй стал диковинкой Карьера.
