— Как же я соскучился, — прошептал он и быстро вышел из комнаты.
— Пойдешь рисовать? — из-за двери, за которой исчез Ларс, выглянула Гая.
Ана покачала головой.
— Давай до начала жары просто погуляем по саду.
Девушки оставались в тени беседок и переплетенных растениями арок. И задержались в переходе — пещере за римским фонтаном, который еще работал, но деревянные листы, чтобы закрыть его на несколько долгих месяцев, уже лежали неподалеку, приготовленные садовниками.
— Жарко, — жаловалась Гая. — Еще не полдень, а уже невозможно дышать. Только здесь и хочется находиться.
Сквозь брызги Ана смотрела на безбрежную равнину, быстро терявшую вспыхнувшие после сезона дождей краски.
— Как ты смогла смириться с тем, что его не стало? — спросила она подругу.
Гая ответила не сразу. Походила немного перед Аной.
— Сначала мне казалось, что я никогда не смогу больше радоваться. Жить — да, пожалуйста. Велика задача, в таких-то королевских условиях, но вот радоваться — настолько, чтобы улыбаться или петь, думала, не сумею. — Гая села на влажный каменный бордюр перед Аной. — Но люди не просто так говорят, что время лечит. Лечит оно. Ты только воспоминания подальше от сердца держи, дай ему сначала зажить. А потом все само собой наладится да сложится.
Ана упрямо покачала головой, не отрывая взгляда то ли от равнины, то ли от брызг.
— Я уже все решила. Хватит бегать от Судьбы. Если Ларс уверен в своем выборе, почему я должна сомневаться? Так что быть тебе служанкой невесты Наследника.
— Ох ты, — выдохнула Гая, и если бы уже не сидела, то наверное свалилась бы на землю, — вот Фин из прачечной позлорадствует.
Ана усмехнулась.
— Раньше ты говорила, что она удавится от зависти.
— Раньше я наивная была. Кто же меня в прислугу принцессы возьмет?
— Нам обеим придется многому научиться.
И глядя на осторожную радость на лице подруги, Ана решила послушаться ее совета. Никаких воспоминаний — останавливать, прогонять, как только будут появляться. До тех пор, пока не привыкнет жить с разбитым сердцем или вовсе без него — иногда ей казалось, что его выдрали из груди вместе с окровавленной кожаной курткой.
Как только девушки вышли из прохладного перехода, Гая снова начала жаловаться на жару.
— В столицу потянулись беженцы. Они идут от одного города до другого и добираются до самой Гавры. Цены на жилье взлетели, даже за сарай без стен скоро придется платить. На рынках не протолкнешься, нищих сколько стало! Охраны! То раньше идешь по улицам и слышишь смех, разговоры о будущих праздниках, сплетни про благородные семьи. А теперь все больше хмурые лица вокруг. А вместо сплетен про спальни только и говорят, что о том, кто сколько денег прячет по сундукам.
