— Ненавижу тебя, ненавижу, — он поднял её, как тряпичную куклу, и бросил на ложе, так, что разум, казалось, покинул голову её, и Эвиси упала в беспамятство.
Открывала она глаза с болью, словно песок был там, руки её были тяжелы, подобно каменным плитам, как и ноги, а голова налита раскалённым маслом, стоило ей повести глазами, как пища, что вкушала Эвиси, вышла из неё, и только Гелан, который был рядом, сумел подхватить Королеву и придержать её.
— Уйди, — нашла в себе силы прошептать Эвиси.
— Помолчи.
Эвиси не понимала, сколько времени прошло, но всё время, пока голова её была подобна котлу с кипящем маслом, каждый раз, когда она открывала глаза свои, воин Гелан был рядом. Он даже приносил ей еду и относил Эвиси к месту, где можно было справить нужду. Они почти не разговаривали. Всё, что спросила Королева:
— Мы разве одни здесь?
И услышала ответ, что постоянно мужчины живут в поселении, но никто не захочет видеть там дочь самого Царя Дальних Земель, так что лучше ей оставаться здесь.
— Почему ты не убил меня?
И услышала ответ, что пока в этом нет нужды, и позже он обязательно сделает это…
Ещё через время она почувствовала себя лучше и встала с постели сама от чувства голода, голова её ещё кружилась, но боли не было в ней. К своему удивлению, она увидела Гелана, который спал рядом с ней, и нога его, нагая, выглядывала из-под покрывала. Эвиси увидела след от ранения, которое нанесла она. Не глубокий, но плохо заживающий. Эвиси разбиралась в ранах, не один раз рукам своим она наносила лёгкие ранения, пока научилась обращаться с ножами и стилетом. Она прикоснулась пальцами к ране, отчего Гелан вздрогнул и проснулся, смотря на неё.
— Ты должен был обрабатывать рану.
— На шелудивом псе всё быстро заживает.
— Даже раны пса требуется обрабатывать должным образом.
— У нас есть лекарь, он в поселении, я был немного занят…
— Ты позволишь? — она ещё раз прикоснулась к ране, надавив сильнее. — Это будет болезненно, но вскоре рана твоя затянется, как и не было.
— Почему ты делаешь это?
— Что?
— Почему ты подумала о семьях наших и детях, почему думаешь о ране моей?
— Так учили меня, и… ты тоже заботился обо мне, хотя ненависть и полыхает в сердце твоём. Мне же не за что ненавидеть тебя, воин.
— Я похитил тебя, Королева.
— Ты схватил мальчишку, который нанёс тебе рану. Говорят, в сердце мужа ненависть может жить всю его жизнь и передаваться от отца к сыну… неудивительно, что ты захотел убить меня, узнав, кто я. Если бы ты схватил Сеилну, служанку мою, то воспользовался бы телом её и отпустил, и даже людская молва не осудила бы её в такой день. Я — не Сеилна. Но это не вина твоя, воин.
