— Можно мне лепешек с зеленью? — улыбнулась своей Хатэ, искрясь дружелюбием. Специально, чтобы эти две курицы прочувствовали контраст.
В полной тишине налила себе свежего сока и отломила кусочек пышущей жаром лепешки, в упор смотря на остальных наложниц.
— Ночью ты не была такой смелой, — зашипела Дара, придя в себя, — бежала так, что пятки сверкали.
Кэна внутренне поежилась. У нее была надежда, что наложницы ее не заметили, но она с треском провалилась. Внешне же замешательство никак не отразилось на ее красивом, немного хищном лице. Что-что, а держать себя с достоинством она умела.
— Всего лишь не хотела к вам присоединяться, — пожала плечами и потянулась к персику, — Радовались бы, и так внимание господина на двоих делите. А, насколько я заметила, член у него всего один.
Дара побагровела, Лина смущенно уставилась в свою тарелку, а дона Рания, ставящая на низкий стол десерты, прыснула в кулак.
— Кстати, — продолжила Кэна, почувствовав, что ступила на правильную почву, если хочет довести этих девок. Особенно несносную брюнетку. Блондиночка, похоже, была существом безобидным, — Кто их вас фаворитка, любопытно?
Белокурая Лина покраснела еще сильней, отводя глаза, а Дара продолжила шипеть, сверкая ядовитой зеленью во взгляде.
— Господин одинаково добр к нам и…
— Странно, — Кэна задумчиво постучала по стакану с водой ноготком, — Я, конечно, не все видела, но ты с ним вчера вроде бы только целовалась, а все интимности достались Лине, нет? Мне показалось, он тобой пренебрегает, дорогая.
И Мескэнет добавила в голос искреннего сочувствия. Потянулась было погладить несчастную по руке, но та зашипела, отпрыгнув от нее так резко, что чуть стол не перевернула.
— Девочки, не ссорьтесь, — дона Рания грозно сдвинула брови, но это не помогло скрыть искры веселья в ее светлых глазах.
— А мы не ссоримся, — протянула Дара медовым голосом, смиряя новенькую убийственным взглядом, — Ты просто не знаешь, о чем говоришь.
Подалась к Кэне так, что чуть не снесла бокал пышной грудью.
— Да и не узнаешь никогда. Твой удел: подсматривать да слюни пускать. Позвал бы он тебя. Как же! Наш принц ненавидит дарханок, никогда не берет их. Все это знают. И зачем тебя только притащил, разве что жалко на рынке стало, как побитую собачонку.
— Что ты мелешь, дуреха, — фыркнула дона Рания, которая уже было ушла с террасы. Но ради такого возвратилась обратно.
— Не любит он дарханок, да он жалеет их просто.
— Жалеет? — переспросила Кэна, не понимая.
