— Настя, ты видишь? — подергала я за руку подругу. — Мне нужен один такой!
— Та-а-ак! Ты на стадии неправильной, сейчас опять реветь начнешь! Нужно выпить!
С этими словами Настя потащила меня к бару, но там легче не стало. Точно такие же ангелочки светились на полках среди бутылок, и я, кажется, действительно готова была разреветься от жалости к себе и оттого, что все еще люблю этого недостойного.
— Девчонки, чем вас угостить? — сразу пристал к нам сидящий там мужчина. Почему-то в костюме деловом. Кто так ходит в клуб? Он разглядывал нас как-то снисходительно, что Насте, конечно, не понравилось.
— Дядя, сиди тихо, не до всяких кобелей полутораметровых сейчас! — презрительно фыркнула Настя, а у мужика глаза на лоб залезли и ноздри раздулись от возмущения.
— Из какого отдела? — рявкнул,э еще минуту назад милый дядя.
— Из шестого, гномик! — ответила Настя. — Так что звук убавь, пока я добрая! А то не посмотрю, что ты шмакодявка, да и повыщипыпаю последние три волоска на твоей макушке!
— Фамилия? Должность? Ты уволена! — заорал мужик и пошел красными пятнами.
А я вспомнила, что мы на корпоративе у нефтяников, блин. Настя только рот открыла, наверняка уже придумав, как опустить мужика с небес на землю, но я спешно ее перебила:
— Текилу! Я буду текилу, красавчик! А ей нельзя пить, она с приветом!
Мужик растерялся, глядя на мое искренне заискивающее лицо и на недоуменно вытянувшееся Настино.
— Налей, — коротко приказал он бармену и, зло швырнув купюру на стойку, спрыгнул со стула и сразу потерялся в толпе. Что с его ростом, конечно, немудрено.
— Настя, мы же тут инкогнито! Забыла? — пытаясь не сильно громко орать, спросила я.
— Диму? Да, около магазина. Он меня третий день бесит! За нас! — предложила тост Настя и закинула в себя стопку текилы. — Пей, а то протрезвеешь! — дала Настя сомнительный совет, но я им воспользовалась.
— Знаешь, Ирин. Я вот, между прочим, впервые любви захотела, а он оказался таким… Ну, как сапог на самоваре, понимаешь?
В моем состоянии я, конечно, уже все понимаю, даже за политику готова перетереть, которой принципиально не интересуюсь от слова совсем. Но вот про сапог… моя фантазия занесла меня совсем в другую степь. Что там им делают? Раздувают огонь вроде, а потом убирают, когда гореть начинает.
— Он тебя раздул? — понимая, насколько абсурдно это звучит, все же спросила я. Бармен тоже наклонился поближе, чтобы послушать.
— Типа того, — ответила Настя, не удовлетворив наше любопытство ни на грамм. — И сказал, что я Чума. Что я катастрофа и пандемия в одном лице.
