Я догнал их уже у оврага.
Девушку с густо исцарапанным лицом, бледным таким, что капли крови ещё отчётливее блестели на коже, в платье изодранном. И медведя, из глубокой потревоженной раны на боку которого сочилась кровь.
Зарёна отчаянно застыла на дне оврага, дёрнулась, застонала. Отчаянно водила рукой по земле, в надежде нащупать камень какой-нибудь или ветку. Медведь стоял в овраге, шагах в семи от него. Зверь напряжённо застыл и скалился, рычал. Жужжали стаи мух, вившихся над его раной, возмущаясь, что не дают присесть и нажраться загнивающей плоти.
Вдруг понял я, что зверь для прыжка напрягся…
Рука взлетела непроизвольно. Я вроде даже не успел продумать и осмыслить ни одного заклинания…
Медведь, охваченный пламенем, отчаянно взревел, встал на задние лапы…
Отчаянно заслонилась рукой девушка, не в силах смотреть на этот огромный живой факел, ревущий от боли.
Я запоздало понял, что этот зверь каким-то чудом уцелел после охоты, залёг где-то. И озверел от нанесённой раны. А Зарёна где-то неподалёку проходила, потревожила его покой. И, может, я б сумел его с эльфийским даром усмирить и даже подлечить…
Отчаянно завывая, хрипя от боли, медведь дёрнулся, стал падать на девушку. Та, дёрнулась, вскрикнула, упала снова. Видно, повредить успела ногу…
Новый жест. Пальцы сами дёрнулись, цепляя из магического слоя пространства силу…
Пламя стало ещё жарче… захрипел в агонии погибающий медведь… языки костра взлетели ввысь, почти до крон деревьев…
Несколько жутких мгновений, когда ближайшее к нам пространство и мою душу корёжило от боли и ужаса погибающего в жутких муках зверя…
И на ноги селянки, на её плечо и около неё опали несколько пригоршней пепла… Я метнулся к ней, стряхнул с неё пепел… она смотрела на меня, не узнавая, каким-то безумным взглядом… Поднял её, прижал к себе, крепко-крепко обнял… Она вцепилась в меня. Стояла долго-долго, трясясь. Потом, не выдержав, заплакала.
И я с опозданием понял, что успел бы. Что я, быть может, успел бы и присмирить медведя, ну, хотя бы в сон вогнать. И, может статься, успел бы затушить перемещённой водой непроизвольно наброшенное на него пламя. И девушка была бы спокойнее, не видя этого кошмара, заживо сгорающего живого существа, почти рядом с ней. И зверь, пострадавший из-за аристократов, но недобитый ими, мог бы выжить. Я смог бы вылечить его и справиться с глубокой загнившей его раной. И Лес бы так не сотрясался, напуганный её ужасом и яркой предсмертной волей своего обитателя.
