Выбрав зал, отец и трое его помощников перешли к обсуждению нынешнего мероприятия для проверки характеров. Отец предложил поступить, как и прежде: одеть молодых служащих в одежду нищих монахов и велеть им ходить за подаяниями. Как обычно, без исключений: даже лучшим выпускникам самых престижных вузов придется в этом участвовать.
Пожилой помощник возразил, что идея не нова, более того, не раз использовалась в нашей фирме и в других, так что новички могут быть к ней уже готовы. Может, заставить новичков мыть туалеты компании? Это должно помочь новичкам в подавлении их эго, более того, поможет им активнее трудиться впредь, чтобы им хотелось задержаться на приличной работе.
Молодой помощник припомнил идею другой фирмы, когда новичкам предлагалось пожить неделю в шалашах на кладбище, где покоились основатели фирмы, чтобы они мыли и чистили их надгробия. Откажутся — и им предоставят возможность расторгнуть контракт.
На что отец напомнил, как важно молодым людям, особенно, не работавшим еще самим, познать цену каждой иены. Поэтому ему нравится идея со сбором подаяния.
Я все это молча слушал, стараясь держаться невозмутимо, чтобы скрыть бушевавшие во мне эмоции. При всем моем уважении к нашим предкам, создавшим нашу фирму, я бы испугался жить в шалаше на кладбище. Да и мыть туалеты, брр… Да, собственно, и идея сбора подаяния мне претила: итак надо мной ровесники много смеются, но я хотя бы нормальную одежду ношу. А тут — старые монашеские рясы. Может, еще и рваные и грязные. Да, надо мной издеваются в школе, но я хотя бы не нищий. Я хотя бы деньги у людей не клянчу. Новых сотрудников было жаль. Очень жаль. Ведь каждый год им что-то придумывают, чтобы проверить, будут ли они преданы нашей компании, чтобы они готовы были преодолевать любые трудности ради достижения коллективом поставленной перед ним цели, чтоб ценили каждую иену в доходе фирмы.
А еще мне было жаль самого себя. Потому что я заподозрил, что и для меня поблажек не будет перед тем, как я получу свою первую должность в нашей компании. Мыть туалеты?.. Просить милостыню?.. Жить на кладбище и мыть надгробия?.. Или к моему окончанию университета придумают что-нибудь еще?..
Тем более, я подумал, что отец отправил меня учиться в самую обычную школу, даже директора и учителей просил обращаться ко мне как к простому подростку, без каких-либо поблажек. Чтоб вообще не заикались, из какой я семьи, благо, фамилия наша распространенная. Может быть, ему все же доносили, что меня травят, но ни в младшей школе, ни в средней он внимания к этому не проявлял. И мне не раз говорил, чтоб я не смел задирать носа, поскольку сам лично ни иены не заработал, и все, что есть в доходе нашей фирмы — это заработанное нашими предками, им и тысячами наших сотрудников. Да, собственно, выпендриться было нечем: однофамильцев много, да и денег на карманные расходы мне выдавали немного, примерно столько же, сколько моим ровесникам из обычных семей. Да и… я шесть лет проучился в одной и той же младшей школе, все шесть классов. Как бы трудно мне ни приходилось, каким бы избитым и поникшим я ни попадался ему потом на глаза, отец не вмешивался. И слова ни сказал. Да, мама всегда причитала надо мной, мазала жуткой дрянью и кормила пачками каких-то витаминов. Но отец был равнодушен. Может, он хотел, чтобы я научился сам вливаться в коллектив? Но, увы, я не научился…
