Алина закусила губу, отчаянно тряся головой, возвращаясь на размытые дождём улицы Харькова.
Всё напускное величие вмиг ушло, оставив дрожащую куклу в вычурной одежде, обнажая душу маленькой девочки перед большим и злобным миром. «Нужно уйти», — твёрдо сказала она себе, уже собираясь встать.
— Ты не думала о татуировках? — вдруг спросил незнакомец, заставив её замереть.
— Да нет особо, — ответила она, отведя взгляд. — А что?
— Розовый треугольник на правой щеке. Перевёрнутый, маленький, аккуратный. Он бы дополнил твой образ, хорошо бы сочетался с этим узором из трёх слёз под глазом.
— Правда так считаешь? — храня спокойствие, насколько это вообще возможно, протянула Алина.
— Не так заметно, как кажется, и помогает найти своих, — усмехнулся мужчина.
Девушка зажмурилась, отошла вглубь здания, достала телефон.
Сердце стучало, в голову ударила кровь. Она уже не задумывалась о дальнейших действиях, не помнила слов. Всё происходило на яркой волне эмоций, отключая сознание.
Снова электронные биты в сердце, снова пьянящий голову дурман дешёвого вина и приятное — и столь же предательское, — возбуждение. Так сложно противиться — и так хочется сдаться.
Уже успокоившись, она вернулась к мужчине в военной форме, который всё так же сидел у стены, курил и смотрел на серый дождь.
— Кто бы ты ни был, — сказала она твёрдым голосом, возвращая себе и своё величие, и твёрдость голоса, — но ты едешь со мной, и возражений я не приму.
Сейчас всё будет по-другому. В конце концов, они не знакомы, он не знает его, а она — его, между ними никогда ничего не было. Теперь ей не будет так плохо. Сама удивлялась этому импульсу. Хотелось, просто хотелось. Просто чувство, что это оно.
Он лишь усмехнулся, покачал головой, затушил окурок о кафель и, поднявшись, протянул ей руку в белой перчатке.
Оба стояли, смотря глаза в глаза. Алина — с волнением, замиранием в сердце. Незнакомец — с тёплой, спокойной улыбкой, дожидаясь своего дилижанса. Такси не заставило себя ждать. В полном молчании они сели и в такой же тишине — ехали сквозь заполняющий душу дождь.
Одинокий подъезд среди многих. Одинокая клетка среди множества камер. Лифт по слоям порочных кругов — как лестница в небо, где лишь тьма и пылающий сфинктер замкнутого вихря дерьма.
Алина повернула ключ, выпуская на лестничную клетку спёртый воздух, царящий в квартире. Он был такой силы, что пару обдало тяжёлым паром, заставив Клауса ностальгически улыбнуться.
В прихожей — темно, проводка, тянущаяся под потолком вдоль стен, местами опасно свисает. Дальше — полузакрытые двери, одна в спальню, другая — на кухню, третья — в клозет, совмещённый с душем. Хозяйка квартиры посмотрела на гостя невинным извиняющимся взглядом, тот — улыбнулся, пожал плечами.
