Авдея любила свою внучку, одаряя её нежными и мерными ласками, столь же трепетно, словно это был её собственный первый раз. Скромно и осторожно она припадала к ней, чувствовала дрожь её тела, достаточно созревшего для подобных игр.
Пряный голос из старых советских колонок скрипел, смешиваясь с переливами флейт и ритмами там-тама, отдаваясь стуком в юном сердце.
Когда всё кончилось, Даниила почти сразу провалилась в сон до самого утра. Потом было похмелье и тяжёлая головная боль, но между ног всё ещё приятно ныло, а внизу живота — отдавало волнующим теплом.
Игривый взгляд Авдеи только дополнял картину: она-то тем вечером почти не пила.
***
С недавнего времени у Авдеи появились новые знакомые: молодая пара, парень и девушка. Одна — прекрасная, как влюблённая смерть, а другой — чинный, как палач перед публикой. Она назвалась Яной, он — Клаусом.
Нечасто, но хотя бы раз в неделю они навещали её, принося вино и марку — прямо, как в далёкие времена, когда можно было уехать в Крым или Сочи, или вообще на бурный Кавказ. Лицо обветренное, взгляд размытый, в голове — набат, а сердце — рвётся от станции к станции, предвкушая вокзал Берлина.
Под хриплый голос Марлен Дитрих Яна и Авдея водили вальс, а Клаус сидел в кресле с бокалом вина, любуясь женщинами. Старая и молодая, в тёмных и светлых тонах, обе — тощие, хрупкие, но — сильные и властные, словно Смерть и её Наместница.
Обвив осиную талию Яны, Авдея вела её, направляя в вихре прощального вальса, окружая волнами тёмных одежд, что смешивались с густым синим табачным дымом и белым платьем девушки. Шаг за шагом они растворялись в пляске, осенённые лучами бледной луны.
Медленно потягивая бокал белого полусладкого вина, офицер любовался своими фройляйн, а агат полного месяца был подобен старому фонарю забытой казармы.
Их визиты выпали как раз на то время, пока сама Даниила была в отъезде, и для обстоятельного знакомства у девушки с новыми друзьями её бабушки просто не было времени. Но, боже — что это было за время для самой Авдеи.
Вместе с ними она забыла о своём возрасте, утратила нить своей прошлой жизни, растворившись в неге чарующих воспоминаний о неугасаемой вечной молодости.
Эти двое — нет, они не любили смерть. Лучше: они были ею.
Хмурый Жнец в униформе СС — и его возлюбленная Дева белых одежд, две части одного целого, истинные наместники Аида на Земле.
На время разлуки с единственным по-настоящему близким ей человеком эти двое заменили ей всё.
