Очнувшись, Соламит улыбнулась, увидев, как некогда сильный и уверенный Дима теперь валяется в её ногах. Со спутанными волосами, расцарапанной спиной и в спущенных брюках, босой, он сейчас был очень милым. Такой слабый и ранимый, он едва дышал, всё ещё приходя в сознание. Это давалось ему с большой болью.
Опустившись к нему на кафельный пол, она перевернула парня лицом вверх, нависла над ним.
Член всё ещё стоял, вздрагивал от ласковых, кротких касаний. Поцеловала его, едва коснувшись кончиком губ. Обвила, погружая в томную влагу, вбирая остатки семени, поглощая почти целиком.
Поднялась, отстранилась, и снова припала, ощущая приятную дрожь, чувствуя, как он сжимается уже почти без сил. Поцеловала, села рядом, погладила, касаясь кончиками пальцев, играясь с ним, то поднимаясь, то опускаясь. Подалась вперёд, насаживаясь так, что перехватило дух и стало трудно дышать.
То вверх, то вниз, снова и снова, медленно и неспешно, поигрывая бёдрами, возвращая изнурённое тело к жизни.
Кончилось время неразделённой любви к ложным ожиданиям. Теперь здесь только они — двое бедных людей, что поставили на карту всё ради совместной жизни. И теперь они по-настоящему вместе. Он — слабый, почти истлевший, потерявший вкус к жизни и веру в лучшее. Она — некогда забитая и изнурённая, — теперь счастливая от того, что её оценили, её полюбили, в ней увидели настоящую личность.
Мрак их душ вторгся в квартиру вместе с табачным дымом.
В облаке туманов Соламит продолжала ласкать своего теперь лишённого всякой воли парня, отдаваясь свежим лучам нового ясного дня.
Действие девятое. Марево белого корабля
Место действия:
Квартира Авдеи на Постышева за Георгиевским бором
Действующие лица:
Даниила (девушка, которой нужна семья)
Авдея (её бабушка)
Клаус Фюрст
Благая Смерть
Советский ребёнок 60-х, которому папа однажды привёз пластинки из-за границы вечно загнивающего запада, становится отроком вечности. Он начинает задумываться, а так ли правая партия права, есть ли смысл в том, чтобы всё шло по плану, а если и да — то по какому. С течением времени он становится частью системы хаоса, выращенный на идеалах генералов песчаных карьеров, несущий в сердце романтику золотой лихорадки и твёрдые ритмы Владимира Семёновича, Булата Окуджавы, а позднее — Бориса Гребенщикова. Но никогда не покинет его сознания музыка, услышанная в детстве. Странный язык вражеской страны станет для него языком истины, языком чувств, подарит ему смысл и суть, которую он никогда не забудет. Избегая всякого дальнейшего образования, стремясь быть человеком из ниоткуда и зная, что «Билет в детство» ведёт на самом деле не в город, а на лужайку зелёных холмов, дитя перестанет верить чему либо, кроме своего собственного сердца, своих желаний.
