Яна не слышала этих слов. Не различала лиц говорящих. Лишь далёкие отголоски, зыбкое эхо с примесью лёгкого звона утренних колокольчиков, журчания крохотного ручья — и терпкого, едкого аромата полыни.
Где она сейчас? Что с ней?
Слабо улавливала чьи-то прикосновения. Её взяли за руку, вели куда-то, или она сама шла.
Подъехала карета. Откуда она здесь? Уже ведь давно нет повозок.
Её пригласили внутрь.
Святая мать помогала сесть, опустилась рядом, брала за руку.
Женщина в алых одеждах располагалась напротив — точно, как в настоящей карете.
— Мы вернём нашему ангелу крылья, — с той же счастливой, спокойной улыбкой сказала Скучающая принцесса, опуская ладонь на руку Яны. Та уже спала глубоким сном.
— Или выпустим Смерть, — заметила сестра Францисса, покачав головой.
— Всадники тоже были ангелами, душа моя.
— Вы довольны?
— Я счастлива.
Их карета тронулась в ночь, встречая рассвет.
С восходом солнца музыка стихнет и чары уйдут, никем не замеченные, всеми забытые. Город открывает свои чары лишь тем, кто желает слышать и умеет слушать. Дневная суета, собственная жизнь и заботы отвлекают от лишних мыслей, заставляют уходить в себя, в свои квартиры, в свои печали. И только те, кому истинно нет дела до реалий обычной жизни, могут позволить себе забыться, задуматься, увидеть душу и жизнь там, где её нет. Открыть врата в совершенно иной, чужой, подчас — страшный, иногда — полный волшебства мир Города, который спит. Города, который ждёт, дышит, наблюдает, радуется и ликует, скорбит и сочувствует. Который взывает о помощи и молит о спасении, который готов приютить всякого ищущего и страждущего. Города, который ищет своих детей.
Так опустился занавес с рассветом солнца.
Действие ноль. Нежданная гостья
Место действия:
Квартира Оксаны на Сумской
Действующие лица:
Дарина (девушка, которая видит странные сны)
Оксана (её наставница)
Сильфа (странная незнакомка)
Свою подругу Дарина ценила за жизненный опыт, длинные ноги и сильный язык.
Раскинувшись на постели, обхватить её голову, вцепившись в копну коротко стриженых рыжих волос, и ощущать напористые, резкие, скользящие ласки было для неё невозможным, запредельным блаженством.
Выгнув спину, едва дыша, она изнывала от накатывающей волны наслаждения, всем телом подавалась вперёд, буквально вжимаясь собой в уста любовницы, сливаясь с ней в порочном поцелуе греховных утех. Снова и снова столь же острый, как лезвие огонька зажигалки, и столь же обжигающе-сладкий язык подруги касался её чувственной плоти, выписывая узоры вдоль лона, опоясывая их горячим, жгучим следом желания. Короткими, точечными касаниями Оксана впивалась в неё, обвив руками её бёдра, буквально сливаясь с ней, становясь её продолжением.
