— Может его прислали на чью-то замену? — продолжал уточнять Рыков, — Или же только устроился?
— Нет, — уверенно констатировала старая женщина, — этот точно никакой не рабочий.
— Почему? — вставил Громов.
— Да потому, что по всему его виду можно определить, что он бандит, а совсем не сантехник.
— Как так? — продолжал удивляться Михаил Петрович.
— Все очень просто, — разъяснила свои наблюдения Ангелина Ивановна, — рожа наглая, взгляд волчий, идет чурается, как на охоте, ни с кем не здоровается. Одно слово — бандит.
— Наблюдение достаточно верное, — вступил в разговор Григорий Михайлович, — а как Вы его сделали?
— Это очевидно, голубчик, я с ним в подъезде встретилась.
— Что же Вы, бабушка, в милицию не просигнализировали? — искренне удивился Рыков, — Если он так на бандита похож?
— Потому что сейчас каждый второй преступник, так что на всех в милицию сообщать? — сделала свое заключение Семечкина, — Я думаю, там про это и так знают. Чего зря людей от важной работы отвлекать.
Замечание тоже было вполне справедливое, и возразить на него было нечем. Преступность тогда в стране — по сравнению с девяностыми — хоть и «сбавляла свои обороты», однако находилась еще на достаточно высоком уровне. Поэтому искренне полагая, что искать у старой женщины угрызения совести — это не совсем то, что им нужно, телохранитель спросил:
— Интересно, куда же, бабушка, этот сантехник делся?
— Наверх, сынок, отправился, — ответила Прасковья Ивановна, — а вот как спустился, извини, я не видела. К кому он пошел и зачем, я не ведаю. Ведь, как я уже сказала, он даже не поздоровался. А при таких странных озвученных мной обстоятельствах затевать разговор с ним я не решилась.
Это тоже было вполне логично, и опять никто из присутствующих не нашелся, что возразить. Поэтому, от души поблагодарив женщину за оказанную им помощь, все поисковая группа перебралась на верхний этаж.
В трех квартирах им благополучно открыли двери, и хозяева дали все необходимые в этом случае подробные объяснения. Четвертая квартира, расположенная как раз над апартаментами Ветровой, оказалась запертой настолько «надежно», что создалось впечатление, что ее обитатели специально не хотят общаться с представителями властных структур. Хотя из объяснений соседей следовало, что внутри обязательно кто-нибудь должен быть.
После десяти минут настойчивых требований, из которых явственно следовало, что необходимо открыть прочные двери, «силовики» приняли самое подходящее в создавшейся обстановке решение — начали, с помощью резаков, уничтожать металлическую конструкцию, надежно закрывающую дверной проем. На это ушло меньше времени, чем в случае с нижней квартирой, так как материал оказался не таким уж достаточно прочным. Когда появилась возможность проникнуть внутрь, телохранители первыми зашли в помещение и сразу же обомлели: внутри находилось четыре трупа. Это были уже известные двое молодых людей и их пожилые родители. От увиденного волосы зашевелились на головах у тех, у кого они были. Та методичная последовательность и жестокость, с какой были уничтожены все обитатели жилища повергли в уныние даже видавших-виды бойцов специальных подразделений.
