— Удачи! — угрюмо буркнула в спину пленнику Она.
Немель обернулся. Издевается? Но нет, в Ее глазах никакой издевки не было. Сочувствие, может быть. Понимание. Сама попадала в плен, знает, каково это. Не сладкая пенка!
Он кивнул. И больше не оглядывался.
* * *
Немель открыл глаза, какое-то время пытаясь сообразить, что перед глазами такое… Пол, понял он через время. Просто пол. Серый. Память милосердно затерла последние несколько суток, но тело горело, словно его медленно, долго и со вкусом поджаривали на огне.
На самом деле, недалеко от истины, если вспомнить о паранорме Севина. Проклятый ублюдок! Дорвался.
Немель выдохнул, стиснул кулаки и рывком отжал себя от пола. Зашумело в голове, замельтешили перед глазами черные точки. Стиснуть зубы и пережить, бывало и похуже. Встать! Короткий приказ самому себе придал бодрости. Но сил хватило до ближайшей стеночки. Как же противно дрожат колени и руки!
Немель еще раз помянул черным словом поганого Севина. Память кое-что подкидывала, из пережитого, Немель упрямо отмахивался. Нечего себя жалеть, нечего. Надо было сбежать, когда была такая возможность. Не сбежал? Вот и сиди.
Стена под его рукой вдруг поехала, открываясь. Немель не ожидал этакой пакости, и потому вывалился в коридор, больно хлопнувшись лбом о пол, далеко не мягкий. Наверное, потерял сознание на какое-то время. Очнулся все там же.
В коридоре.
Понять, где именно находится его узилище, справа или слева, было решительно невозможно. Совершенно одинаковые двери. Проверять, какая из них не заперта, душа не лежала.
Значит, посчитали пленника почти трупом и не позаботились запереть. Молодцы!
Все базы Федерации строятся по одному и тому же типовому проекту. Ладно, по нескольким, но конкретно этот — кажется, знаком не только по учебным материалам. И если память не врет, то где-то здесь неподалеку ангар. Угнать истребитель — глупая затея, но попытаться можно. Выжить? Как бы не так. Несанкционированный запуск двигателя переполошит всех собак, какие только найдутся поблизости, и Немель крупно подозревал, что брать живым не станут. Но лучше погибнуть, сражаясь, чем сдохнуть в допросной. А если еще какую вражину удастся с собой прихватить…
Он не мог оценить себя объективно. Ему казалось, что идет по коридору прямо и гордо. На самом деле ноги выписывали замысловатые вензеля, как у натеревшегося дурью недоумка. Драться с таким никакого смысла — подходи, вали одним ударом и тащи — в морг ли, обратно в камеру ли, неважно.
