— Пожалуйста, — шепчу я, уже полностью потерявшись в диком коктейле страсти и нежности.
А ведь мы только прикасаемся друг к другу! Что же будет, когда он окажется внутри.
Громкий стон слетает с губ и срывает с цепи тщательно удерживаемого незнакомцем его персонального зверя. Одним рывком он разрывает на мне платье, вырывая из моей груди крик, и рвано выдыхает, когда я оказываюсь перед ним в одном нижнем белье. Блуждает взглядом по тяжело вздымающейся груди, плоскому животу, кружеву трусиков, опаляя, заставляя внутри все пылать. И я ощущаю, как становится мокро между ног. Как пропитывается моими соками ткань трусиков, как набухают и пульсируют нижние складочки, предвкушая сладостное удовольствие.
Я завожу руки за спину, расстегиваю лифчик и одним движение плеч обнажаю сдавленную чашечками грудь. Приподнимаю их руками, поигрывая, приглашая. И он не заставляет себя долго ждать, наклоняет голову и обхватывает губами мой сосок. Я вскрикиваю от невыносимого наслаждения, прижимаясь к его опытному рту, ласкающему языком набухшую горошину соска, кусающему и зализывающему, оставляющему свои метки. Наигравшись с одной, он присасывается к другому соску. Я дергаюсь в его руках, вцепившись в плечи, до сих пор затянутые тканью пиджака. Недовольно зарычав, стягиваю с него пиджак, рубашку, выдирая маленькие пуговицы, не поддающиеся трясущимся пальцам.
И слышу приглушенный смех.
А потом его губы находят мои, впиваются долгим поцелуем. Его язык проникает в мой рот, хозяйничая и даря неизведанное удовольствие. Никогда не думала, что от одного поцелуя можно лишиться рассудка. Он не целует, терзает, мучит невыносимой нежностью и диким напором, будто я не глупая незнакомка, а его персональная свобода, которую он пьет, задыхаясь и порыкивая от наслаждения. Он изводит прикосновениями и необузданными ласками и не дает того, что уже требует мое тело.
И я сама беру то, что хочу.
Его член красив, я ощущаю его кончиками пальцев, дразня, лаская бархатистую кожу. Сжимаю его яички, ловя губами полурык-полустон. И эти невинные прикосновения заводят еще сильнее. Между ног полыхает пожар, загасить который может только он. И я перехватываю инициативу, толкаю его к полке. Он послушно ложится на спину, а я стягиваю трусики и седлаю его. Рукой обхватываю его член и ввожу в себя. Крик рвет горло, когда он наполняет меня до краев. На мгновение я замираю, чувствуя, как сильные ладони сжимают мои ягодицы, слыша его мучительный стон. Но не двигаться мучительно, и я не могу сдерживаться, но незнакомец не позволяет. Он сам насаживает меня на себя в сумасшедшем ритме.
