— Айя?! — насторожено.
— Леська, прости, — выдыхаю и тут же нарываюсь на «трехэтажный» мат. От неожиданности — никогда не слышала, чтобы Леська так материлась — теряюсь и не слышу, как она перестает ругаться и что-то спрашивает.
— Айя, мать твою, я спрашиваю, где ты?
— В машине, — отвечаю.
— В какой машине? Айя?
— Лесь, а что ты знаешь о Туманове? — вместо ответа спрашиваю я.
— О Туманове? — в ее голосе удивление. С чего бы? Простой вопрос. — А почему ты спрашиваешь?
Врать не хочется, поэтому признаюсь:
— Потому что мне нужно знать, за кого я только что вышла замуж.
— Что?! — в трубке слышится грохот, ругательства. Я не на шутку тревожусь, окликаю подругу. Но та отмахивается от моих волнений — Погоди, я не ослышалась? Повтори.
— Я вышла замуж за Алексея Туманова, — проговариваю едва ли не по слогам.
Леська присвистывает от удивления и, посмеиваясь, протягивает вдруг:
— Все, подруга, теперь ты точно влипла.
— В смысле? — голос неожиданно сипит, и холод обжигает позвоночник, ползет вверх, парализуя.
— В смысле — не отпустит он теперь тебя, — фыркает Леська, явно довольная моей новостью. — Ох, как же сейчас хочется посмотреть на твою мамашку. Ей-то уже наверняка доложили, как думаешь?
— Стас приезжал, — зачем-то говорю я.
Что-то не нравится мне в нашем разговоре. Но никак не удается ухватить за хвост ускользающую мысль.
— О, тогда точно доложили. Менты еще на хвосте не висят? — смеется подруга в трубку. А я невольно оглядываюсь назад: машины мчат, огибая джип Лекса, куда-то спешат прохожие, вдалеке моргает светофор, но никаких мигалок и патрульных.
А если Стас уже сообщил ей, то почему…почему телефон до сих пор молчит? Родительница должна быть в ярости, разве нет? И Лекс первый, кто пострадает из-за меня. Как же, непутевая дочурка вновь нарушила все планы госпожи Нежиной.
— Лесь, а если…
— Не бери в голову, — словно предугадав мои страхи, — Туманов — крепкий орешек и Марине не по зубам.
— А ты чему радуешься, подруга? — ускользающая мысль, наконец поймана и я понимаю, что все время тревожит: Леськина радость, ее уверенность в том, что я все сделала правильно, как будто так и должно быть. — Чего это ты так радуешься, будто сбагрила меня, а? Надоела я тебе, да? А ничего, что я этого Туманова знать не знаю и замуж вышла только потому, что возвращаться к матери — хуже смерти?
— Айя, — пытается возмутиться Леська, но я обрываю ее на полуслове, потому что окончательно перестаю понимать подругу.
