— Ладно, — соглашается мама и смягчается, — и не забудь, что мы ждем тебя к шести. Сегодня твой вечер.
— Я помню.
И распрощавшись с родительницей, набираю номер друга, подложившего мне свинью в виде грядущего торжества, о котором я ни сном, ни духом. Но его телефон отключен, а домашний молчит. Значит, отомстить решил за мой отказ? Натравил журналистов, растрезвонил всем, что мы якобы помолвлены – и теперь попробуй выкрутиться без проблем для отца, ибо он с отчимом Федьки – партнеры по бизнесу. А тот только и мечтает, как породниться с нами и будет весьма опечален, если я стану выкручиваться и все отрицать после публичного заявления его пасынка. А этот гаденыш наверняка веселится сейчас. Уф! И злость колючим комком ярости скручивается в животе, требует выхода. Залпом выпив уже остывший кофе, выхаживаю по кухне, соображая, что теперь делать. И мысль лишь одна: расцарапать Федьке его модельную морду. Но опускаться до банальной склоки – мерзко. И когда только успел, если мы расстались около полуночи и он еще заверял, что все понимает и подождет, пока я передумаю. Я передумывать не собиралась и ясно дала это понять, как и то, что наши отношения в таком ключе не имеют смысла. А он прямо от меня к журналистам поехал. Сволочь. Добавив громкости Беннингтону, взглядом натыкаюсь на разлапистую елку, ютящуюся в углу комнаты. Федька приволок вчера в подарок. Пересекаю комнату, распахиваю окно, ведомая сумасшедшей идеей. Морозный воздух пахнул в лицо. Вдох-выдох. Примеряюсь к елке: нет, в окно не пройдет, слишком большая. Не получается в окно – в дверь выбросим. Первым делом все вещи, что хоть как-то связывают меня с Федькой. А говорил же, что не будет давить и дружба – это тоже очень много. И упрямо не верил, что это единственное, что я могу ему предложить. Ну что ж, не захотел по-хорошему, будет ему по-моему. Если уж резать, то наверняка, чтобы даже пылинка не напоминала о существовании этого засранца в моей жизни. Все подарки умещаются в небольшой картонный коробок, который отправляется на помойку. У подъезда ненадолго останавливаюсь, вдыхая чудный свежий воздух, наслаждаясь, как мороз пощипывает щеки, и с улыбкой наблюдая, как охранник отваживает какого-то бомжа, который явно намерен пробраться в охраняемый двор. Но натыкается на отпор громилы Леши и шлепается в сугроб. Тряхнув волосами, в которые уже насыпались снежинки, возвращаюсь в квартиру.
Осматриваю зеленое чудище. Такую выбрасывать жалко – близнецам она бы понравилась. Но злость на Федьку и его подлость отметает всякие сомнения.
